— Ах, это, — отреагировала она довольно легкомысленно.
—Да, это. Знаменитые жемчуга Садбери. С такой артподготовкой ты сегодня получишь как минимум три предложения.
— Если ты смеешь предполагать, что я настолько вульгарна, что...
— Избавь меня от своего негодования! На твоих кавалеров это может произвести впечатление, а на меня — нет. Вот твой веер, а вот — сумочка. Нам пора.
Это было именно то, что сказал бы настоящий брат. У взбешенной Ванды не было иного выбора, как взять его под руку и выйти из номера. Но когда они спускались по ступеням, ее возмущение само собой улетучилось. Она знала, что они смотрятся восхитительной парой.
К ее удивлению, внизу их ожидали три человека. К компании решила присоединиться графиня. Она радушно приветствовала Ванду, поедая при этом глазами жемчуга, и одарила Роберта восхищенной улыбкой.
— Вы не будете возражать, если я немного потесню вас в ложе?
Оказалось, что «потесню» соответствовало истине. Ложа была тесноватой для пятерых, и графине пришлось сидеть вплотную к Роберту, но она, кажется, совсем не беспокоилась по этому поводу.
Ванда принципиально не смотрела в их сторону. Если ему хочется строить из себя дурака и флиртовать с замужней женщиной, это его личное дело.
Они слушали оперу «Манон» — историю о женщине легкого поведения, которая искренне полюбила, но вынуждена была расплачиваться за все свои грехи.
В перерыве графиня, впав в сентиментальность, сочувственно вздыхала:
—Ах, как же это печально! Но при всей своей трагичности «Манон» — история о великой любви, вы не находите?
Она умильно смотрела на Роберта.
Ванда позволила себе выйти с двумя кавалерами в фойе. Она убеждала себя, что прекрасно проводит время — шампанское, романтическая обстановка... Но на душе у нее было невесело. Все ее мысли были направлены туда, где за закрытой дверью остались наедине Роберт и графиня.
— Может, вернемся? — сказала она наконец. — Невежливо оставлять их так надолго!
Они вернулись в ложу, когда огни уже начали гаснуть, поэтому Ванда не смогла рассмотреть, действительно ли Роберт и графиня не сводили глаз друг с друга. Они сели и сосредоточились на происходящем на сцене.
Когда наступил очередной антракт и снова зажгли свет, Роберт поднялся и объявил, что хочет разыскать бар. Вся компания покинула ложу вслед за ним. Вскоре графиню окликнули какие-то друзья, и она отошла их поприветствовать.
Франсуа взял Ванду под руку и повлек в сторону, чтобы поговорить наедине. Роберт остался в компании Пьеро, который тоже хотел побеседовать с ним.
—Я рад возможности поговорить наедине, — сказал Пьеро. — Мне нужно обсудить очень важное дело.
— Правда? — ответил Роберт холодным тоном, который наверняка насторожил бы проницательного человека. — Я удивлен, что вы отвлеклись от «очень важных дел» с Ва... моей сестрой.
—А, так вы заметили? Bene! Я рад, потому что дело, о котором я хочу поговорить, касается ее. Я даже никогда не мечтал встретить такую женщину. Невероятно, что она еще не замужем.
— Она вдова.
—Si. Она рассказывала мне о своем муже, об этой трагедии... Она говорит, что ее сердце умерло. И я хочу спросить вас, верите ли вы этому.
— Если это ее сердце, откуда, черт возьми, мне об этом знать? — спросил Роберт, широко раскрыв глаза.
— Но вы должны знать лучше, чем кто-либо другой!
—Я тоже так думал, — пробормотал Роберт.
— Что, простите?
— Ничего. Да, думаю, что я знаю ее довольно хорошо.
После этих слов повисла пауза, в течение которой Пьеро размышлял о холодности англичан, а Роберт думал, как бы поскорее закончить этот разговор.
Наконец Пьеро решился:
— Тогда, как по-вашему, не пора ли ей снова полюбить?
— Не пора ли — что?! А сама она что говорит?
— Увы, она ничего не говорит. Только смеется и скрывает свое разбитое сердце. Но вы же ей как отец, правда?
— Нет! — твердо сказал Роберт.
Пьеро смотрел на него озадаченно.
— Но вы глава дома. У вас есть влияние. Невозможно себе представить, что она выйдет замуж без вашего согласия.
— Моя сестра не признает влияния ни одного мужчины. У ее мужа постоянно были с этим проблемы, так что я вас предупреждаю.
Но Пьеро уже прикинул стоимость жемчугов и теперь не хотел слушать никаких предупреждений.
— Такая волевая женщина! — вздохнул Пьеро.
—Да, это так, — коротко признал Роберт. —Но вы должны знать, что я считаю своим долгом оберегать сестру от всяких затруднительных положений. А теперь, полагаю, нам пора возвращаться в зал.