Ли Брайтман: В июне. Кажется, тринадцатого числа.
Мистер Маклин: И что же произошло в тот день?
Ли Брайтман: Накануне я ночевал у Кэтрин. Я дежурил в выходной, поэтому ушел, когда Кэтрин еще спала. Вернулся вечером, она дома была, и уже под градусом. Начала кричать, что я весь день торчал у какой-то бабы. Это обычная ее песня, часа через два терпение мое лопнуло. Я повернулся, чтобы уйти, но она заперла входную дверь. Орала, ругалась, совсем обезумела. Скакала вокруг меня, все лицо расцарапала… пришлось ее оттолкнуть, чтобы пройти. Но она снова подбежала, снова с визгом в меня вцепилась. Тут я ее и ударил…
Мистер Маклин: А как вы ее ударили, мистер Брайтман? Дали пощечину или кулаком?
Ли Брайтман: Кулаком.
Мистер Маклин: Понятно. И что было дальше?
Ли Брайтман: Это ее не образумило, она еще громче заорала и опять на меня набросилась. Я снова ударил, наверное уже сильнее. Она упала на спину. Я подошел посмотреть, не ушиблась ли, хотел помочь ей подняться… наверное, я нечаянно наступил ей на руку, потому что она снова завизжала и чем-то в меня швырнула. Это был ключ от входной двери.
Мистер Маклин: И что вы сделали потом?
Ли Брайтман: Поднял ключ, отпер дверь и ушел.
Мистер Маклин: В котором часу?
Ли Брайтман: Примерно в четверть восьмого.
Мистер Маклин: В каком состоянии находилась мисс Бейли, когда вы ее оставили?
Ли Брайтман: Она сидела на полу и продолжала кричать.
Мистер Маклин: Она была травмирована, в крови?
Ли Брайтман: Да, мне кажется, у нее шла кровь.
Мистер Маклин: А поточнее, мистер Брайтман?
Ли Брайтман: У нее была кровь на лице. Не знаю, откуда она взялась. Совсем немного крови…
Мистер Маклин: А у вас были какие-нибудь физические повреждения?
Ли Брайтман: Несколько царапин на щеке.
Мистер Маклин: Вы не подумали, что ей требуется медицинская помощь?
Ли Брайтман: Нет.
Мистер Маклин: Несмотря на то, что она была в крови, плакала и кричала от боли?
Ли Брайтман: Я не помню, чтобы она кричала от боли. Когда я уходил, она выкрикивала мне вслед оскорбления. Если бы ей требовалась помощь медиков, полагаю, она сама вполне могла бы их вызвать.
Мистер Маклин: Понимаю. Итак, вы ушли из дома Кэтрин в четверть восьмого, а после вы встречались с мисс Бейли?
Ли Брайтман: Нет, не встречался.
Мистер Маклин: Может быть, разговаривали по телефону?
Ли Брайтман: Нет.
Мистер Маклин: Мистер Брайтман, прошу вас хорошенько подумать, прежде чем ответить на мой следующий вопрос. Что вы чувствуете теперь, когда вспоминаете о том инциденте?
Ли Брайтман: Я крайне сожалею о том, что случилось. Я любил Кэтрин. Хотел жениться на ней! Я тогда не подозревал, что ее… мм… эмоциональные проблемы настолько серьезны. Господи, и зачем я тогда не сдержался, ударил ее! Мне надо было проявить больше терпения, успокоить…
Мистер Маклин: Спасибо, мистер Брайтман. Ваша честь, у меня больше нет вопросов к свидетелю.
Мистер Льюис, представитель обвинения: Мистер Брайтман, я правильно понял, что у вас были серьезные намерения в отношении мисс Бейли?
Ли Брайтман: Да, я так думал.
Мистер Льюис: Я полагаю, вам известно, что одним из условий того рода деятельности, которой вы занимаетесь, является незамедлительное информирование руководства о переменах в вашей личной жизни, четкое уведомление о статусе этих отношений?
Ли Брайтман: Да.
Мистер Льюис: Но при этом вы не поставили ваше начальство в известность об отношениях с мисс Бейли?
Ли Брайтман: Я собирался сказать об этом после того, как Кэтрин согласится выйти за меня. Очередная сверка данных была назначена на конец сентября, так что в отчете я бы рассказал о нас с Кэтрин.
Мистер Льюис: Обращаю ваше внимание на документ «Вэ-эль один» — папка свидетельских показаний, страница четырнадцать. Показания констебля Уильяма Лея. Констебль Лей арестовал вас во вторник пятнадцатого июня две тысячи четвертого года, арест произведен по вашему адресу. В своих показаниях констебль утверждает, что, когда он спросил у вас о мисс Бейли, вы ответили, цитирую: «Не знаю, о ком вы говорите». Вы подтверждаете показания констебля?