Когда мы подходили к дому, Стюарт практически нес меня на руках. Я цеплялась за него как за соломинку, боялась выпустить из рук.
— Зайдем ко мне, выпьем чая, — предложил он, отпирая дверь.
Как только входная дверь захлопнулась, я выпустила его рукав и проверила замок, подергала за ручку, провела пальцами по притолоке, дернула ручку еще раз. Я хотела повторить процедуру, но почувствовала, что Стюарт внимательно наблюдает за мной.
Я попыталась улыбнуться:
— Спасибо тебе, теперь уже все хорошо.
«Ну что же ты? Давай, иди к себе, мне надо проверить чертову дверь еще раз! Еще сто раз!»
Я выжидала, но он не уходил.
— Кэти, пожалуйста, давай поднимемся ко мне. Я угощу тебя чаем. Дверь оставим открытой, чтобы мы смогла уйти, когда тебе захочется. Давай?
Я выразительно посмотрела на него:
— Все уже хорошо. Честно!
Он не двинулся с места.
— Стюарт, пожалуйста, ты можешь возвратиться к друзьям. Я теперь сама…
— Нет, сначала ты зайдешь ко мне на чашку чая. Наружная дверь закрыта, я сам видел, как ты проверила. Ты в безопасности. — Он протянул мне руку, выжидая, когда я на нее обопрусь.
Я демонстративно проигнорировала этот галантный жест, но от новой проверки пришлось отказаться.
— Ну ладно, хорошо. Пойдем.
«Ты в безопасности»? Странно, что он так сказал, думала я, шагая за ним по лестнице. Я отвернулась, чтобы не смотреть на собственную дверь, иначе меня было бы от нее не оттащить. Сжав зубы, я шла следом за Стюартом. Все равно всю ночь буду бродить по квартире, проверять запоры. Все равно заснуть не удастся.
У себя он сразу же включил свет во всех комнатах и прошел на кухню, чтобы поставить чайник. Слева от кухни, не отгороженная стеной, размещалась просторная гостиная с двумя оконными нишами. На широких низких подоконниках стояли горшки с растениями — мне понравились их мясистые зеленые листья. Я подошла посмотреть и глянула в окно. Оттуда открывался довольно симпатичный вид на Хай-стрит; несмотря на темень, было видно, как по ней двигаются толпы беспечных горожан. А если поднять глаза, видны были крыши домов на противоположной стороне, мерцающее сияние освещенных кварталов, простирающееся до самой Темзы, а вдалеке — подмигивающие красные лампочки на крыше башни в Кэнэри-Уорфе. Немного сбоку, плоский и огромный, как летающая тарелка, переливался и сиял огнями купол. Стюарт поставил мою кружку с чаем на низкий кофейный столик и сел в кресло.
— Ну, как себя чувствуешь? — ласково спросил он.
— Нормально, — соврала я, стуча зубами.
Я присела на край низенького дивана, который оказался на редкость удобным, и обхватила руками колени. Вдруг навалилась чудовищная усталость.
— А как ты будешь у себя одна? С тобой все будет в порядке?
— Конечно, — сказала я.
Он помедлил, потом отпил из моей кружки.
— Если вдруг почувствуешь, что опять начинается паника, позови меня, хорошо? Просто поднимись и постучи в дверь.
Я пару секунд переваривала это предложение. «Хорошо», — хотелось сказать мне, ведь он был прав: меня наверняка ночью настигнет дикий страх, но я прекрасно знала, что, когда это произойдет, меня даже под дулом пистолета уже не выставишь из квартиры.
Руки уже не так тряслись, и я рискнула поднять кружку и отпить глоток чая. Странно, но Стюарт умудрился приготовить неплохой чай. Конечно, молока маловато, но в принципе вполне.
— Прости, — пробормотала я.
— Не за что! Ты ведь ни в чем не виновата!
Тут слезы закапали с новой силой, пришлось даже поставить кружку на столик. Я закрыла лицо руками. Вот сейчас он встанет с кресла, подойдет, стиснет ладонью мое плечо. Я вся сжалась, приготовившись к шоку от нового контакта, но… ничего такого не произошло. А когда я открыла глаза, на столике лежала упаковка с бумажными носовыми платками. Я благодарно усмехнулась, взяла один и высморкалась.
— А ты знаешь, что у тебя СНД — синдром навязчивых действий?
От неожиданности я не сразу ответила:
— Спасибо, что напомнил.
— Ты лечишься?
Я помотала головой:
— К чему? — Я исподлобья взглянула на него. Смотрит! Прямо не сводит с меня глаз.
Стюарт слегка пожал плечами:
— Ну как это — к чему? Хотя бы для того, чтобы обеспечить себе побольше свободного времени.
— А зачем оно мне? У меня и так его полно, спасибо! — Голос мой вдруг стал скрипучим и жестким, и я поспешила отхлебнуть еще чая.
— Извини, — сказала я через минуту, — ты тут ни при чем. Я вовсе не хотела набрасываться на тебя.
— Ничего страшного, — сказал он. — Ты права, это совершенно не мое дело. Я вообще не должен был говорить об этом.
Я слабо улыбнулась:
— А ты кто, психотерапевт?
Он засмеялся, а потом кивнул:
— Что-то вроде этого. Я работаю врачом в клинике Модсли.
— Врачом?
— Клиническим психологом. Я работаю с пациентами, которых лечат амбулаторно, не в больницах. Вообще-то, моя специализация — хроническая депрессия, но я повидал многих пациентов с твоим диагнозом.
Прекрасно! Замечательно! Теперь еще и он, кроме меня самой, знает, что я с приветом. Придется съехать с квартиры, и как можно скорее.
Стюарт допил чай и отправился на кухню. Вернувшись, он положил на столик передо мной небольшой картонный прямоугольник.
— Это что? — с опаской спросила я.
— Я больше никогда не буду говорить об этом, обещаю. Но это — визитная карточка одного из моих коллег. Если ты все-таки решишься обратиться за помощью, позвони по этому номеру и спроси его. Он у нас в больнице звезда первой величины. И специализируется как раз по навязчивым действиям.
Я поднесла к глазам визитку. «Алистер Ходж». Ниже было написано от руки «Стюарт» и номер мобильного телефона.
— Это мой номер, — сказал Стюарт. — Вдруг ночью на тебя опять накатит, позвони, я приду и посижу с тобой, если хочешь.
«Ага, прям как только, так сразу!» — мысленно огрызнулась я.
— Нет, я не могу. Как я пойду на консультацию? Что я скажу на работе? А вдруг они узнают, что я чокнутая, — меня же уволят!
Стюарт улыбнулся:
— Но ведь ты не «чокнутая», просто немного нервная. И на работе никому об этом знать не надо. Кстати, даже если ты не пойдешь лечиться, многое можно делать и самой. Могу порекомендовать несколько полезных книг: расслабляющие практики. Сама можешь лечиться дома.
Я повертела визитку в руках:
— Спасибо. Я подумаю.
Снаружи снова раздался вой сирены.
— Ладно, мне пора, — сказала я, устало поднимаясь.
Стюарт оставил дверь открытой, чтобы лишний раз меня не напрягать. Я вышла на площадку.
— Ну, спасибо еще раз, — сказала я, оборачиваясь. Мне вдруг захотелось его обнять. Интересно, что бы я ощутила в его объятиях? Покой или ничего бы не изменилось? Но я до сих пор не могла забыть, как на меня навалился Робин. Нет уж, никаких объятий. — А можно кое о чем тебя спросить? — выдавила из себя я.
— Конечно.
— А может быть, ты сам мог бы… ну… начать лечить меня… Ты же врач.
Стюарт смущенно улыбнулся. Я стояла на площадке, он — в прихожей, держась за косяк.
— Конфликт интересов, — сказал он.
— Это как же понимать?
— Если мы с тобой подружимся, — объяснил Стюарт, — я не смогу тебя лечить. Не смогу быть по отношению к тебе объективным. Понимаешь?
Пока я думала, что это может означать, он еще раз улыбнулся, пожелал мне спокойной ночи и закрыл дверь. А я отправилась вниз — проверять наружную дверь.
Понедельник, 17 ноября 2003 года
Под утро, как раз когда я наконец-то заснула, он вдруг сильно прижал меня к себе и тут же охнул от боли.
— Кэтрин, — прошептал он мне в ухо.
— Мм?
Молчание. Я приоткрыла глаза, но спросонья не смогла различить его лицо — лишь неясное пятно.
— Я тебе соврал, — сказал он.