Папа Павел V (1605–1621) опять-таки действует в смутное время (ср. смуту в России: с года смерти Царя Бориса до окончательного укоренения Романовых в Москве после замирения с Польшей). Этот Папа-контрреформатор наложил интердикт на непослушную Венецию и собирался с ней воевать, но проиграл, и его иезуитов из Венеции выгнали.
Следующий, вполне реальный Папа Павел (VI) появляется только в XX в. (1963–1978). Он становится первым демократизатором католической церкви: в частности, отменяет в 1966 г. «Индекс запрещенных книг», введенный его тезкой-предшественником Павлом IV в XVI в.
Надо полагать, что верхушка римско-католической церкви, начиная с XVII в., была всегда прекрасно осведомлена и о вымышленности традиционной истории до XVII в., и о неверности нынешней хронологии. В пользу этого предположения говорит следующее. Предшественник Павла VI принял имя Иоанн XXIII (1958–1963) одновременно с признанием Римом лже-папой средневекового «Иоанна XXIII» («неаполитанского пирата» Балтазара Коссы, правившего якобы в 1410–1415 гг.). Этим Папский Рим попытался в последний раз «вылизать» собственную историю. Однако очевидная угроза рукотворного, ядерного апокалипсиса (Карибский кризис 1962 г.) побудила папство пойти по пути резкой демократизации института римско-католической церкви, провозглашенной на 2-м Ватиканском соборе в 1962 г. Преемник Павла VI объединил его реформаторские идеи с идеями Иоанна XXIII в своем символичном имени Иоанн-Павел I. Это опять-таки, по сути, положило начало еще одной, новейшей папской церкви. Еще далее пошел по пути демократизации Папа Иоанн-Павел II, публично покаявшийся за инквизицию и отказавшийся от устаревших догматов. Если, чего доброго, он объявит и об отказе от «филиокве» и остальных 5 пунктов, отделяющих католиков и православных от совместного моления — это, как это ни покажется парадоксальным, может стать концом православной церкви, ибо не останется даже формальных препятствий для унии с католиками, которую православные иерархи всегда считали смертельно опасной для своего института церкви.
Деятельность средневековых «Павлов» по созданию института христианской церкви (см. статью «Становление образования, юриспруденции и институтов церкви…») отразилась и в переходящих в друг друга фантомных «ересях», которые объединяет стремление к «очищению церкви». Сначало это павликиане, появившиеся невесть откуда в Византии якобы аж через 700 лет после «Апостола» Павла, но сразу же после не менее легендарного Папы Павла I. Их государство в Малой Азии, т. е. там, где действовал одноименный апостол и жили галаты, было разгромлено византийцами якобы в 878 г. При этом часть павликиан укрылась в Армении, а другая часть перебралась на территорию нынешних Болгарии и Румынии и превратилась в богомилов. После разгрома (теми же византийцами) ересь богомилов переместилась на запад, на юг Франции (т. е. в Галлию), где еретики плавно перешли сначала в катар, а затем — в альбигойцев, якобы окончательно разгромленных Людовиком VIII в 1229 г. Здесь как раз в России традиционно начинается «Ордынская эпоха», а в Италии — «Проторенессанс». Сдвиг же вверх на вымышленные 260 лет «орды-реконкисты-проторенессанса» приводит нас прямиком снова в конец XV в. — в 1489 г., где француз Людовик VIII оказывается Карлом VIII.
Все вышеизложенное позволяет с большой долей вероятности утверждать, что собственно римская церковь реально появляется только в XV в., а «католической» становится только в XVI в. Новый, вторичный Завет и канонизировал в качестве «отца-основателя» этой церкви, «вторичного» Апостола под именем Павла, самозванно ставшего выступать «от имени и по поручению Иисуса Христа».
Так, вероятно, и появилось «новозаветное второзаконие» в начале XVI в., когда после распятия Христа (в 33 + сдвиг на 1054 г. = 1087 году) прошло как раз примерно 430 лет, т. е. во времена средневековых Пап Павлов и Папы Юлия II (1503–1513), по-видимому, реально введшего юлианский «христианский» календарь наряду с новой церковной доктриной, разработанной с участием основоположника современной идеологии Макиавелли (см. статью «Счисление и календарь»). Параллельно с деятельностью средневековых «Павлов» и у ортодоксальных иудеев появилось свое «Второзаконие», отнесенное уже в XVII веке в «Ветхий Завет».
В заключение необходимо отдать должное библеистам, проделавшим колоссальную работу по внутреннему самосогласованию канонизированного Священного Писания. В настоящей работе ни разу не возникал вопрос о подлинности того или иного документа Священного Писания или об авторстве этих документов. Для беспристрастного исследователя информативен любой источник, так же, как для криминалиста и подложный документ как источник информации не менее ценен, чем подлинный.
Когда, например, в «Апокалипсисе» мы читаем о стекле, прозрачном как хрусталь (Откр. 21, 18; 21, 21; 15,2; 4,6), то становится понятно, что наиболее вероятна зодиакальная датировка этого произведения именно 1486 годом, поскольку стекла, прозрачного как хрусталь, до середины XV в. никто изготовлять не умел. И когда в 1-й Маккавейской Книге Ветхого Завета мы читаем о победах римлян в Испании (1-я Макк., 8.3) и над галатами (там же, 8,2), то мы опять-таки узнаем в них уже знакомые события второй половины XV в. Весьма показательно, что Маккавейские Книги не вошли в еврейский и православный канон, а признаны богодуховными только западной христанской церковью. И не мудрено — ведь в той же 1-й Маккавейской книге действует противостоящий Иуде Маккавею Димитрий, а оборонительный союз иудеев с римлянами (там же, 8, 21–30) описан в точности как такой же летописный союз русских князей с Царь-Градом — Византией! Заметим напоследок, что Иуда Маккавей прекрасно огласовывается как Иуда Московский.
Прав был, Владимир Высоцкий, ох, как прав… (см. эпиграф)