Я говорю “с нами”, потому что знаю — они вернут меня обратно, когда завершится курс. Доктор Салливан, наш куратор, обещал, что всё будет в порядке.
Теперь я изучаю анатомию. Стараюсь запомнить все симптомы болезней и правильно зашивать раны. Салливан говорит, что главная задача полевого санитара — продлить жизнь солдата и сделать всё, чтобы его довезли до госпиталя. У меня не должно возникнуть проблем на поле — с моим-то ростом! Правда, не уверен, что тащить на себе тяжеловесов будет легко. Хорошо, что ты не так уж и много весишь.
Шучу. Всё это скоро закончится. Теперь я всерьёз подумываю после армии пойти в медицинскую академию. Мне всегда нравилось собирать приёмники, а теперь меня заставляют ковыряться в трупах. Кто бы мог подумать!
Напиши, как у тебя дела. Без Кэндалла жизнь определённо стала спокойнее, но… Я слушаю радио, и это затишье в эфире пугает меня. Я боюсь, Эрик. Мне нечего стыдиться, и — да, я боюсь. Меньше всего мне хотелось бы повторения старых ошибок. Почему же я переживаю, словно эта ошибка — моя?
Это неважно, Эрик. Обязательно расскажи мне, как проходят ваши тренировки и что ты читаешь. Уилсон, да хранит его Господь, понимает, что нельзя запрещать такие простые человеческие радости, как книги и личная почта.
Мне пора идти. Я отправлю письмо в обед и перекушу где-нибудь по дороге. Не волнуйся за меня.
Искренне твой,
Чарльз.
25/10/1939».
***
«Дорогой Чарльз,
твоё письмо принесли с утра вместе с посылкой от родителей. Представляешь, мама прислала мне тёплые носки. Мы уже сменили форму на зимнюю, но она ни черта не греет. Попади мы в холодные бельгийские леса — сразу же примёрзли бы к земле.
На носу Рождество, нам доставили новые фильмы, и, я слышал, в этом году нас угостят чем-то вкусным на ужин. Кое-кто не был таким щедрым на подарки. Надеюсь, ты отметишь праздник с семьёй, а не будешь торчать на вахте, как я. Кто тут говорил, что я родился в рубашке, а?
Вчера вечером прыгали. Насыпало очень много снега. Прав был Уилсон — зимой прыжки намного опаснее. Помнишь Макаллистера? Он так неудачно приземлился, что его отправили в город с переломами. Если увидишь этого придурка, передай, чтобы в следующий раз смотрел на карту, а не на новенькие открытки с голыми девицами, разве что он не хочет снова проломить собой сарай.
Мне пообещали увольнительную на первую неделю января. Я скучаю по дому и хотел бы навестить Уитби. Мне стали сниться побережье и маяк, у которого соседские девчонки собирали цветы. Если ты сможешь получить увольнительную в то же время, я хотел бы, чтобы мы поехали вместе. Дай мне знать.
Скоро отбой — уже тушат свет. Шлю приветы от ребят, мы скучаем.
Особенно я.
Всегда твой,
Эрик.
22/12/39».
***
«Мой милый Эрик,
с тех пор, как Советы затеяли войну с Финляндией, всё пошло наперекосяк. Ты слышал, что сказал Черчилль? Применение силы против СССР неизбежно! Господи, Эрик, если они действительно откроют второй фронт против Союза, будет катастрофа. Мне кажется, или министры забыли, что Англия до сих пор находится в конфликте с Рейхом? Поговаривают, что реальный враг сидит не в Берлине, а в Москве. Значит ли это, что мы сменим союзника? Невозможно. Нам ускорили программу, и, возможно, я вернусь раньше. Пожалуйста, береги себя.
Навеки твой,
Чарльз.
25/01/40».
***
«Чарльз,
экспедиционные силы скоро выдвинутся. Норвегия. Восток. Прислали снаряжение, патроны. Прямых приказов не поступало, одни слухи. Но мы готовы. Я готов.
Жду тебя,
Эрик.
27/02/40».
***
2 марта 1940 года Франция объявила о готовности отправить свои силы для поддержания мира в Финляндии. Англия, действующая, несмотря на громкие слова, осторожнее, всё-таки согласилась тоже направить финнам свои бомбардировщики.
— Эрик!
Чарльз спрыгнул на мёрзлую землю и, поскользнувшись, бросился к другу. Эрик, обернувшись на своё имя, просиял и поспешил навстречу. Недолго думая, они обнялись.
— Я так счастлив тебя видеть, друг мой!
— Теперь ты стал настоящим доктором, Чарльз? Пойдём, расскажешь мне обо всём. Как в городе? Ты виделся с сестрой?
Улыбка не сходила с их лиц до самого отбоя. Даже на тренировках, когда у них не было ни минуты на посторонние дела, они улыбались — счастливо, точно не было никакой войны. Умываясь перед сном, Чарльз вдруг прижался к спине Эрика, судорожно цепляясь за его плечи, и уткнулся носом в мокрую шею. Но момент, показавшийся растерявшемуся Эрику вечностью, длился всего пару секунд. Отстранившись, Чарльз смущённо опустил глаза, поспешно отвернулся к раковине и сунул в рот зубную щётку.
12 марта Советско-финская война закончилась — стороны подписали мирный договор. Ни Франция, ни Англия не успели переправить войска поддержки, избежав, таким образом, очередного конфликта и открытия восточного фронта. Черчилль заявил прямо: этот фарс вызвал лишь презрение со стороны простых британских граждан, которые были рады, что правительство всё же не сыскало поддержки у Кремля летом 1939 года.
Это было только начало.
***
«13 апреля 1940 года,
суббота
Британский флот изрядно потрепал немцев у Нарвика. Мы должны высадиться следующим утром. Я видел, как ребята молятся.
Он спал у меня на плече всю дорогу. Я знал, что его укачивает, а лекарство, которое он сам нам и раздал, совсем не действовало.
Я пообещал, что всё будет в порядке».
========== Глава пятая ==========
14 апреля английские, французские и польские подразделения высадились в Норвегии. План наступления был прост: все силы перебрасывались в центр страны, чтобы вытеснить вражеские войска и остановить захват королевства, пока армию противника отвлекал британский флот. Англия выигрывала морские сражения одно за другим.
— Мы собирались в Норвегию ещё в феврале. Кто бы мог подумать, что мы всё-таки сюда попадём, — Эрик поёжился и сунул руки в карманы куртки. Он топтался на месте, наблюдая за сослуживцами, которые собирались вокруг командира.
Чарльз нахмурился и покачал головой, его явно не воодушевляло нынешнее положение. Захват стратегически важного порта Тронхейма был первостепенной задачей, затем — Нарвик.
— Что это за дыра?
— Эй, ты сюда не на отдых приехал, пошевеливайся.
— А нам выдадут одежду потеплее? Мы в грёбаных снегах, и у меня уже застыли ноги.
— Не знал, что девчонок нынче набирают в армию.
Страха не было; длительная и основательная подготовка не делала юнцов настоящими воинами, но придавала им уверенности. Прежде всего в том, что всё будет получаться так же хорошо, как на учениях. Никто не верил в реального врага, лично с ним не столкнувшись, как не верил и в то, что бравая армия Великобритании может потерпеть поражение. Простые солдаты и офицеры не были в курсе настоящих планов — они шли на поле боя с твёрдым намерением изгнать армию Рейха из Скандинавии.
И уж тем более никто не знал, что всё это время Англия намеренно компрометировала норвежский нейтралитет, пытаясь завладеть её торговым флотом.
— У тебя правда нет оружия?
— Я санитар, Эрик. Не солдат. У меня есть пистолет для личной защиты. Ты слышал что-нибудь о Женевской конвенции?
Эрик пожал плечами. Сегодня батальон должен был задержаться в городе — ничего не оставалось, кроме как исследовать местность, подготовить окопы и ночлег. И ждать указаний.
— Нам рассказывали о ней на первых занятиях. Её приняли в прошлом веке, чтобы облегчить судьбу раненых. Согласной этой конвенции, друг мой, преднамеренное убийство санитара, — Чарльз с гордостью потрепал повязку на своём рукаве, — это военное преступление.