Джо сняла с Урсы кроссовки, мокрые штаны и футболку, переодев ее в свою сухую рубашку. Потом помогла девочке забраться в постель и заботливо укрыла ее одеялом, подоткнув со всех сторон.
Затем она сама переоделась в ванной, а когда вышла, увидела, что Ленора набирает номер на своем телефоне.
— Неужели нельзя дать ребенку отдохнуть, вместо того чтобы сразу же вызывать полицию? — возмутилась Джо.
— Мне надо передать охране, чтобы прекратили поиски.
— Но можно нам хоть немного просто побыть вместе?
Ленора кивнула и соединилась со службой охраны больницы. Она сообщила, что нашла Урсу и что девочка находится в безопасности. Затем женщина сняла плащ и с усталым видом опустилась в кресло.
Джо забралась под одеяло к Урсе. Ей было плевать на правило отдельных кроватей: сейчас нужно было прежде всего утешить измученного ребенка. Прижав девочку к себе, Джо поцеловала ее в щеку и спросила:
— Ну что, согрелась?
— Я не хочу уходить отсюда, — пробормотала Урса.
— И я! — Джо вздохнула. — Никогда не смей сомневаться в моей любви, слышишь? Этого у нас никто не отнимет.
За окном грохотал гром, небо рассекали молнии, дождь хлестал по стеклу. А Джо и Урса согревали друг друга в своем уютном гнезде, пока за ними из гостиничного кресла наблюдала сама судьба.
38
Спустя месяц, в один из нетипично прохладных августовских дней, Урса стояла перед белым мраморным крестом, крепко сжимая руки Гейба и Джо. По дороге позади могилы медленно двинулась прочь машина священника. За ним завела свой автомобиль Ленора Роудс. Больше никто не пришел проститься с Поршией Уилкинс Дюпрэ и проводить ее в последний путь, даже родная мать. В момент гибели Поршии было двадцать шесть лет, как Джо, и она умерла, спасая свою дочь.
Урса отпустила руки Джо и Гейба и несколько минут перебирала цветы на могиле матери, выкладывая из них некое подобие созвездия.
— До свидания, мама, люблю тебя, — пробормотала она, закончив, и снова схватила Джо за руку: — Теперь я хочу увидеть папу.
И они прошли к могиле Дилана Джозефа Дюпрэ. Его похоронили рядом с матерью, а пустое место рядом предназначалось отцу. Тот жил неподалеку в доме для престарелых. Его разрушенный Альцгеймером разум даже не понимал, что у него есть внучка. Поскольку похоронить Поршию рядом с мужем не удалось, Джо купила участок земли на том же кладбище как можно ближе к Дилану. И крест на могиле Поршии был как две капли воды похож на надгробие Дилана.
Урса подошла к могиле отца, вынула из кармана сложенную вдвое картинку и прислонила к основанию креста. Картинка изображала галактику под названием Вертушка, расположенную сразу за хвостом Большой Медведицы.
Дилан когда-то любил разглядывать звезды и поначалу, пока его жизнь не покатилась под откос, мечтал стать астрофизиком. Он и дочку назвал в честь Большой Медведицы, научив малышку различать созвездия и галактики. А если Урса боялась засыпать в темной комнате, он слегка приоткрывал окно и уверял, что со звезд к ней летит добрая магия, которая поможет ей в жизни и защитит от любых опасностей. После его смерти Урса каждый день открывала окно, стараясь впитать как можно больше доброй магии. Может быть, именно поэтому она смогла избежать смерти в тот страшный день?
Урса подошла к кресту и поцеловала верхушку.
— Папочка, я люблю тебя. А это Джо и Гейб, — повела она рукой в их сторону. — Они бы тебе понравились! Гейб обожает звезды, совсем как ты. — Урса поправила картинку и сделала шаг назад.
— Ну что, пошли? — спросила ее Джо.
— Да, пора.
Осталось навестить еще одну могилу. На подъезде к повороту на Индюшкин ручей Урса высунулась из машины, насколько позволял ремень безопасности: она не была здесь с того дня, когда их с Джо увез спасательный вертолет.
— Господи, что это? — воскликнула Джо, когда они свернули с шоссе. — Кажется, я улетела во времени вперед лет на сорок!
— О, а я думал, мы не так уж и похожи, — обиженно заметил Гейб.
— Только из-за разницы в возрасте.
Более пожилая версия Гейба улыбнулась им из-под вывески «Свежие яйца» и помахала рукой.
— Ты не говорил мне, что у нас появился новый Парень-с-яйцами.
— Я и сам не знал, — сказал Гейб.
— Он никогда раньше не торговал яйцами у дороги?
— Нет, и я поражен не меньше тебя.
Джо припарковала «хонду» рядом с белым пикапом Гейба и заметила:
— Он и машину твою взял.
— Я сам ему разрешил, — объяснил Гейб. — У него дорогой автомобиль, и гравий, что летит из-под колес, оставляет на нем ужасные вмятины.
— А то я не знаю!
Урса пулей выскочила с заднего сиденья и бросилась к столику. Джордж Кинни поднялся со стула и торжественно пожал ей руку:
— А ты, должно быть, и есть Урса.
— Да. Это я!
— Меня зовут Джордж. Рад познакомиться!
— А почему вы так похожи на Гейба? — спросила Урса.
— Потому что у Гейба два папы, и я один из них.
Гейб молча обнял пожилого профессора.
— Ну и как все прошло? — спросил Джордж.
— Без проблем.
— Мы с Кэтрин волновались, что они могут передумать, — признался Джордж.
— Ты поэтому здесь — поджидаешь нас?
— Нет. Просто яйца вытеснили меня из дома. — Джордж раскинул руки в стороны: — Ну, здравствуй, Чудо-женщина!
— М-м-м, для Чудо-женщины бюст у меня не тот, — застенчиво улыбнулась Джо, подходя к нему.
— Зато тебя удобнее обнимать!
— Мы устраиваем похороны Мишке, — напомнила Урса.
— Да, это прекрасно, — кивнул Джордж. — Я слышал, он был хорошим псом.
— Самым лучшим!
— Ну, нам пора. — Гейб оглянулся. — Джо собирается ехать после обеда.
— Ладно, я сейчас все тут упакую и тоже отправлюсь домой, — сказал Джордж.
— Может быть, вам помочь? — предложила Джо.
— Ну уж нет, я не настолько стар!
Джо, Гейб и Урса двинулась знакомым путем по дороге, ведущей на Индюшкин ручей. Урса смотрела в окно не отрываясь.
— Теперь здесь все по-другому, — наконец заявила она.
— Да, растения подросли, цвета стали меняться ближе к осени, — сказала Джо.
— А где твои указатели гнезд?
— Я убрала их после окончания работы. Индиговые кардиналы сейчас готовятся к миграции.
— Неужели они все улетят?
— Да, через несколько недель, но только на зиму. Весной они вернутся к нам.
Они подъехали к участку Кинни и затормозили у коттеджа. Урса выскочила из машины и бросилась по тропинке за дом.
— Урса, не туда! — крикнул ей вслед Гейб.
— Она хочет собрать для Мишки цветы, — тихо пояснила Джо.
Девочка исчезла в густой траве, а Гейб взял Джо за руки и притянул к себе.
— Ты все еще продаешь яйца? — спросила она.
— Нет, с того момента еще не торговал.
— А хочешь вернуться к этому занятию?
— Не знаю… — Гейб взглянул в сторону дороги, не видя ее. — Мой прилавок был ниточкой, которая связывала меня с внешним миром.
— Но сейчас у тебя есть связи гораздо более прочные, так?
Гейб улыбнулся и поцеловал ее в нос:
— Нет, скорее ниточку перерезали, и я вывалился прямо во внешний мир.
— Ну и как тебе там?
— Отлично. Но иногда мне даже страшно: не верится, насколько все хорошо. А вдруг депрессия вернется?
— Тогда тебе помогут те, кто тебя любит.
Гейб снова поцеловал ее. Из травы вынырнула Урса, обняла обоих за талию и прижалась головой к животу Джо. Гейб повел их к могиле пса. На кресте, сделанном из полированного кедрового дерева, были выжжены слова: «Мишка, сын Малой Медведицы», а ниже: «Он отдал жизнь за тех, кого любил».
Урса шмыгнула носом и вытерла невольно выступившие на глазах слезы.
— Как тебе крест? — спросил Гейб.
— В самый раз! — Урса положила букет полевых цветов на могилу, где уже проклюнулась свежая трава.
— Хочешь что-нибудь сказать? — спросила Джо у девочки.
— Я лучше спою ему песню. Мою любимую. Папа Урсы — то есть мой папа пел мне ее перед сном.
— Да, интересно послушать, — сказал Гейб.