— Сэнна… — дрожащим голосом произнёс он.
— Ты пришёл… — едва слышно сказала она. — Я знала, что увижу тебя ещё раз. В последний раз.
Эльф опустился на колени возле кровати:
— Что ты такое говоришь!
— Хорошо, что ты пришёл… — повторила она и закашлялась. — Я умираю, милый мой.
— Нет! Нет, Сэнна, не говори так… — ужаснулся юноша.
— Увы, жизнь моя подходит к концу. — Девушка смогла покачать головой. — Такова моя судьба. А твоя ещё будет.
Глетчер запаниковал. Она умирает, прямо у него на глазах умирает! Нет, он ни за что этого не допустит! Как может он допустить, чтобы единственное, ради чего он живёт на этом проклятом свете, умерло? Кажется, он мог это исправить. В воспалённом мозгу родилась чудовищная мысль, тогда казавшаяся правильной.
— Ты не умрёшь, — возразил он, — я тебя спасу. Ведь я могу спасти тебя, Сэнна! Я дам тебе новую жизнь, вечную жизнь, и тогда…
Глетчер схватил её за руку, и тут же приглушённый возглас боли сорвался с его губ. Как будто огнём обожгло: пальцы разом почернели и обуглились, и впервые за сто лет вампирского существования он почувствовал физическую боль.
— Я знала, что ты так скажешь, — прошептала Сэнна. — Прости, Глетчер, прости за это, но я не могу позволить тебе это сделать. Этот грех ты не совершишь, милый мой.
Тут эльф заметил, что она крепко сжимает в руках небольшой серебряный крестик. Вот почему он обжёгся!
— Сэнна! — разозлился вампир. — Что же ты делаешь! Ты ведь знаешь, как я люблю тебя, Сэнна, так зачем ты не даёшь мне тебя спасти? Дай мне спасти тебя, Сэнна!
— Нет, Глетчер, — тяжело дыша, сказала девушка, — как бы я тебя ни любила, я тебе этого не позволю. Злись на меня, милый мой, ты поймёшь потом, отчего я так поступила. Ибо не ты меня спасти хочешь, я тебя хочу спасти. У тебя всё ещё есть шанс вернуться… — Голос её прервался, сознание помутилось, и она не договорила. — Да, милый мой, не возвращай меня к жизни. Как бы ни было тебе тяжело, выполни моё последнее желание.
— Ни за что! Я… я никогда не смирюсь… я…
Сэнна улыбнулась через силу и прошептала:
— Прощай, Глетчер. Как же…
Она не договорила, улыбка застыла на её губах, глаза остановились.
— Сэнна… — хрипло позвал Глетчер, понимая, что она уже не услышит его, но не желая этого признавать. — Сэнна…
Бессилие. Он смотрел на её мёртвое тело и глухо стонал. Он даже не мог обнять её в последний раз, поцеловать и попрощаться с ней должным образом, ведь в мёртвой руке Сэнна всё ещё сжимала крест. Вампир вскочил, взревел, круша всё вокруг и как слепой натыкаясь на стены, потом застыл на месте, осознав, что это кощунственно по отношению к покойнице, и рухнул на колени у изголовья кровати, бессмысленно смотря на её такое чужое лицо. Наконец он сообразил, что ему делать: обмотал руку краем плаща и выдернул крестик из её руки. Пожалуй, сейчас он был спокоен и даже хладнокровен, чувства поулеглись, утонули во внутренней тьме. Эльф провёл ладонью по её глазам, смыкая веки, осторожно прикоснулся к остывающим губам последним поцелуем.
— Сэнна… — бессмысленно произнёс он.
В горле его заклокотало, он приподнял её тело, прижал к себе и долго сидел так, покачиваясь, будто убаюкивал её навсегда. Полное опустошение. Что он чувствовал? Ничего, теперь он ничего не чувствовал. Всё поблекло, стало пустым и никчёмным. Бесконечно чужим. Или это он был для всего чужим?
Наконец Глетчер уложил тело девушки обратно на кровать, расправил её одежду и волосы и поднялся, чтобы уйти навсегда. Решимости в нём поубавилось, но он всё ещё хотел воскресить её колдовством. Останавливал лишь страх нарушить её последнюю волю и некая неуверенность: он ведь не знал, кем или чем она очнётся.
В дверях раздался дробный топот шагов. Эльф поднял голову, и его лицо исказилось. Женщины, которых он перепугал, вернулись и притащили с собой священника, он сразу узнал его по высокому клобуку и длинному одеянию. Священник встал как вкопанный, увидев вампира, потом вздёрнул руки, творя священные знаки и наугад пытаясь снять с шеи тяжёлый золотой крест. Вампир прекрасно знал, чем это ему грозило, стоило убраться отсюда поскорее. Но священник как раз стоял в дверях, преграждая путь. Тогда юноша заслонил лицо рукавом и выбросился в окно. Осколки стёкол полетели во все стороны. Глетчер упал прямо в какие-то кусты, ломая их, тут же вскочил на ноги, кое-как отряхнулся, отцепил плащ от острых колючих веток и метнулся в лес, мимо чадящего костра и новой вереницы гробов.
Вновь, как когда-то, бежал он, не разбирая дороги. Горе переполняло его сердце: он осознал, что Сэнна потеряна для него навсегда, жизнь его теперь точно сломана, бессмысленна, как и до встречи с девушкой. Наконец он со всего маху налетел на растущее прямо посреди дороги дерево, ударился головой и вынужден был остановиться. Какое-то время он стоял так, потом прочертил ногтями по коре, оставляя в ней глубокие борозды, и медленно сполз вниз, уткнулся лицом в холодную землю возле уродливо торчащих корней и завыл. Бессмысленно стуча кулаками по земле, он снова и снова повторял имя девушки. Сейчас он был самым несчастным существом на свете, и с этой горечью потери и безраздельным горем ничто не могло сравниться: он потерял единственное живое существо, которое любило его, вампира, искренне и нежно.
Немало прошло времени, прежде чем Глетчер успокоился. Он поднял голову и осмотрелся. Место было ему незнакомо, запахи — чужды. Очевидно, деревня осталась далеко позади — неизвестно где. Его пронзил страх: он остался без убежища, это означало неминуемую смерть. А рассвет неумолимо приближался, луна стремительно таяла, уступая пока ещё скрывающемуся в сумерках за горизонтом солнцу. Эльф вскочил и заметался по лесу, пытаясь укрыться от надвигающегося утра, но вокруг не было ничего похожего на укрытие. Вампир бросился было бежать, но нога его внезапно провалилась куда-то вниз, и он рухнул следом, осыпая за собой землю. Кажется, это была кротовая галерея. Юноша забился в эту нору как можно глубже, зарылся в землю, съёживаясь и нервно дрожа при мысли, что чудом избежал гибели.
— Сэнна… — пробормотал он едва слышно и вскоре забылся тяжким, почти кошмарным сном.
========== Дитя во тьме. Часть 15 ==========
Было глубоко за полночь, когда вампир очнулся. Он пошевелился, сбрасывая с себя землю, и выбрался из норы, цепляясь за осыпающиеся своды и редкие корни.
Ночь была темнее обычного: на небе ни звёзд, ни луны, — и шумнее обычного: в этой части леса было полно сверчков, которые наперебой трещали, да так, что уши закладывало.
Глетчер поймал какую-то ночную тварь и опустошил её, почти не чувствуя вкуса крови. Горьким осадком колыхались внутри воспоминания. Он был так поглощён ими, что даже не отряхнулся, а ведь его одежда была вся в земле. Чего ждать от этого места, эльф не знал, так что старался быть предельно осторожен.
Оказалось, лес заканчивался буквально в ста шагах от той норы, в которой вампир провёл день. Невдалеке виднелись туманные очертания города, блестели огоньки фонарей.
«Нужно выяснить, где я», — решил юноша, со вздохом накинул на спутанные волосы капюшон и скатился по склону оврага к городу.
Город был пыльный и вонючий, — такой же, как порт, из которого эльф начал своё злополучное путешествие, — и не утихал ни на минуту. Даже ночью жизнь здесь била ключом: суетились на улицах люди, грохотали по мостовым запряжённые костлявыми лошадьми телеги. Из подслушанных разговоров Глетчер узнал, что называется это место Гарадд. Зловещее название!
Вампир незаметно скользил по полутёмным улицам, вслушивался в разговоры, всматривался в лица прохожих. Он старался держаться в тени и благодаря этому разузнал много нового. Имя Арсэ повторялось тут часто, едва ли не в каждом разговоре. Так эльф выяснил, что Арсэ уже семьдесят пять лет правил этой местностью, славился эксцентричными выходками и необыкновенной жестокостью. Прочие сплетни не заслуживали внимания.