Окольными путями Глетчер выбрался из города и поспешил в замок графа. Как-то странно он себя чувствовал: голова кружилась, на сердце было непривычно весело. Поразмыслив над этим неожиданным обстоятельством, эльф сообразил, что опьянел от крови студента. Старое, забытое ощущение живой жизни вернулось к нему хотя бы ненадолго.
По земле блеснуло светлыми тенями, приближался рассвет. Вампир ускорил шаг и успел юркнуть под арку прежде, чем солнечный свет настиг его. Слуга предупредительно взял у него плащ, эльф спросил мимоходом:
— А граф?
— Отошёл ко сну, — ответили ему. — Угодно ли что-нибудь господину?
Глетчер отказался и поднялся к себе. В спальне он, к своему удивлению, обнаружил Ровену; она сидела на его кровати, сцепив руки, и её лицо, мокрое от слёз, было бледнее и обречённее обычного.
— Что произошло? — Глетчер сел рядом, ласково погладил её по голове.
Девушка уткнулась ему в грудь и горько расплакалась. Как ни старался он её успокоить, ему это не удавалось. Наконец она пробормотала в ответ на его встревоженные расспросы:
— Арсэ… Арсэ объявил, что завтра сделает меня своей невестой. Ему нужна мёртвая невеста.
— Бедная девочка! — Эльф привлёк её к себе. — Ты ведь не хочешь этого?
— Я не хочу, как он, убивать каждую ночь! — воскликнула Ровена. — Ведь я непременно стану таким же чудовищем, как и он! О, как же я ненавижу его…
Тут она осеклась и испуганно взглянула в тёмные глаза эльфа:
— Вы ведь не расскажете ему, господин?
— Не расскажу, — успокоил её юноша.
— Вы… вы мне поможете? — взмолилась она.
— Как же мне тебе помочь? — сдавленно спросил Глетчер, предугадывая ответ.
— Так же, как помогли моей сестре, — вздрогнув, ответила девушка. — Пора бы и мне встретиться с ней.
«Она так молода, — с грустью подумал эльф, — но она с радостью умрёт, лишь бы не стать чудовищем. Мне бы её решимость…»
— Хорошо, — вслух сказал он, — стать вампиром — слишком страшная участь. Не бойся, твоя душа найдёт приют в Вечном Крае, как нашла душа Летты.
— Если он есть, — тихо проговорила девушка, — и если встретят меня там те, кто должен нас встречать и направлять, я попрошу, чтобы они и вам, господин, помогли обрести покой.
— Покой… — повторил вампир. — Было бы неплохо.
Он поёжился. Хотя в комнате было темно (ведь все окна в замке были забиты досками), всем своим существом ощущал вампир приход утра и солнца. От этого было не по себе, он почти готов был погрузиться в сон, стоило поторопиться. Ровена тоже это понимала. Она сдёрнула платок с шеи и сказала:
— Сделайте это, пока нам не помешали.
Глетчер кивнул. Голоден он не был, но считал своим долгом помочь девушке освободиться. Ведь и отец её просил о том же. Эльф быстро укусил её, быстро обескровил и осторожно уложил её слабеющее тело на кровать. Пару секунд девушка была ещё жива, она смогла улыбнуться, коснулась лица юноши ладонью и прошептала:
— Спасибо…
Глаза её закрылись навсегда, а на лице навечно застыло выражение умиротворения. Глетчер начертил на её теле колдовские знаки, завернул её в покрывало и перенёс в предназначенную ей графом спальню. А потом вернулся к себе и сразу же лёг спать.
Впервые за последние пятьдесят лет ему не снились кошмары. Сэнна приснилась ему, как и прежде, но не исчезла, а взяла его за руку и сказала:
— Мы теперь всегда будем вместе.
И они вместе поднимались по сверкающей золотом лестнице, рука об руку, и вокруг них разливался тёплый солнечный свет…
========== Дитя во тьме. Часть 18 ==========
А на другую ночь разразился скандал.
Проснулся эльф от дикого вопля. Он подскочил и прислушался. Тишина. «Приснилось?» — неуверенно подумал он. Но в этот момент дверь слетела с петель от резкого удара, и в спальню ворвался разъярённый Арсэ. Его волосы были непривычно растрёпаны, пудра осыпалась с бледных щёк.
— Ты! — рявкнул он, хватая эльфа за воротник. — Зачем ты это сделал? Как ты посмел это сделать? Будь ты проклят!
— Потому что мне так захотелось. — Глетчер легко отшвырнул графа и встал. — А насчёт проклятий, я и без того проклят.
Арсэ выхватил кинжал из-за пояса и накинулся на юношу, рыча:
— И ты ещё называл меня другом!
— Это ты называл. — Эльф опять его оттолкнул. — Ты же всё равно её не любил. Чего ж ты бесишься?
— Ты меня лишил лучшего развлечения! — взвыл граф. — Я убью тебя!
Эльф поспешил дематериализоваться и тенью покинул замок. Угрозы его мало волновали, но он встревожился тому факту, что теперь опять придётся искать убежище, а это дело не из лёгких. В Гарадд, разумеется, возвращаться не стоило. Мэр, возможно, и спрятал бы его, но юноше не хотелось навлекать на людей гнев Арсэ. Убивать самого графа тоже не хотелось: он не в праве был его судить, сам был ничем не лучше.
Глетчер долго бродил по лесу в поисках какой-нибудь пещеры или расселины и неожиданно наткнулся на заброшенные шахты в полумиле от города. Должно быть, века назад здесь добывали драгоценные камни, но теперь это место было лишь тенью прошлого. Тщательно обследовав каждый закоулок и убедившись, что свежего присутствия людей здесь нет, вампир выбрал одну из шахт, самую тёмную, и устроился там. Правда, тут было сыровато, но зато горная порода защищала от губительных солнечных лучей.
Лет двадцать эльф не охотился на людей, питаясь ночными тварями. Он схуднул, но предпочитал голодать, опасаясь, что во время настоящей охоты может столкнуться с Арсэ, а тогда случится неминуемое. Но тоска по человеческой крови мучила его так сильно, что одной ночью Глетчер всё-таки решился и совсем было вышел на дорогу к городу, но в ноздри ему ударил человеческий запах. Кто-то был здесь, в лесу, совсем рядом с ним!
Вампир огляделся, нюхая свежий ночной воздух и стараясь определить направление, откуда доносится этот дразнящий запах. Ветер дул с юга, эльф, руководствуясь запахом, пошёл вперёд, ускорил шаг, почувствовав, что почти отыскал источник, и очень ясно осознал, как же изголодался по человеческой крови. Подгоняемый голодом и воскресшей жаждой, Глетчер бросился вперёд и уже готов был вцепиться в свою находку, но остановился и попятился, узнав в человеке армандца, который когда-то давно спас ему жизнь.
Шарак выхватил кинжал и воскликнул:
— Не подходи, кто бы ты ни был! Не то проткну тебя, как гуся вертелом!
Вампир усмехнулся, надвинул капюшон на лицо и со смехом сказал:
— Полегче, медноголовый! К чему тогда меня спасать было, если сейчас убить хочешь?
Армандец удивлённо воскликнул:
— Неужто ты, златокудрый упрямец? Не думал, что увижу тебя снова.
— Я тоже, признаться. Хорошо, что я тебя узнал, не то бы тебе не поздоровилось.
— А не тебе ли? — Шарак указал глазами на кинжал. — Уж прости за грубость, только мало ли кто по лесу в такой час шастает! Да и сам-то ты, златокудрый, что здесь посреди ночи делаешь?
Пока Глетчер размышлял, что бы ему ответить, Шарак спрятал кинжал и, схватив эльфа за руку, потащил за собой в лес:
— Идём, у костра погреемся. С семьёй тебя познакомлю.
Юноша попытался возразить, но Шарак ничего не хотел слушать и скоро едва ли не силой приволок эльфа к костру, возле которого сидела красивая женщина с ребёнком на руках. Лицо её показалось Глетчеру знакомым, но он не припоминал, где и когда её видел.
— А это мой давний друг, Камир, — представил его Шарак. — Представляешь, в лесу на него наткнулся. Эх, а хворост там забыл! Что ты столбом стоишь? Садись давай!