– Давай, дружок, – сказала она ему, – показывай дорогу!
С этими словами она положила иголку на бамбук – и, о чудо, та принялась вращаться!
Миньли улыбнулась нарисованному кролику:
– Спасибо! Я пойду за тобой, куда скажешь!
Миньли вновь увязала вещи в покрывало и, бережно держа перед собой миску, двинулась мимо Бесплодной горы туда, куда указывала игла.
– Прощай, Нефритовая Дракониха, – сказала она, миновав гору. – Скоро я узнаю, как сделать тебя счастливой!
Каменистая тропа свернула в лес; луна показалась на небе и стала подниматься, но Миньли всё шла и шла. «Нужно уйти подальше, – говорила она себе, – чтобы мама с папой меня не догнали». Она шла по мягкому ковру из опавших листьев, а ночные птицы, вспугнутые её шагами, взлетали ввысь. Только когда небо посерело и выглянуло солнце, Миньли присела, прислонившись к стволу высокого дерева. Теперь она была в лесной глуши, далеко от дома.
Она так устала, что уснула почти мгновенно.
Глава 7
Когда мама и папа возвращались с поля, солнце уже зашло, а луна только начала подниматься. И хотя их встречал запах свежесваренного риса, дом выглядел непривычно тёмным и тихим.
– Почему это Миньли сидит в темноте? – удивилась мама, подходя к порогу.
Папа покачал головой:
– Наверное, грустит, что отпустила рыбку.
– Даже золотую рыбку для дочки и ту прокормить не можем, – вздохнула мама. – Ну и доля нам досталась – несчастней не бывает!
Но когда они вошли в дом и прочитали записку, мама по-кошачьи пронзительно взвизгнула и громко разрыдалась.
– Я сглазила! Вот теперь мы и впрямь несчастней всех!
– Тише, тише, жена, – утешал её папа. – Если мы поторопимся, то отыщем Миньли и вернём домой.
Папа не мешкая достал холщовый мешок, бросил туда одеяла, наполнил флягу водой.
– Конечно, она уже почти полдня в пути, – рассуждал он, – так что догнать её будет непросто…
Глядя на папу, мама тоже принялась собираться в дорогу. Она сложила в коробочку сваренный Миньли рис, не переставая при этом плакать.
– А всё из-за твоих сказок! – причитала она. – Наслушалась, поверила в чудеса и пошла искать то, чего нет!
Упрёки ранили папу в самое сердце, и лицо его исказилось, словно от боли, однако он молча продолжал сборы. Он трясущимися руками завязал мешок. Но, когда он ласково обнял маму за плечи, рука уже не дрожала.
– Идём, – сказал он.
Выйдя за порог, они обнаружили, что чуть ли не из всех дверей выглядывают соседи: домики в деревне стояли близко друг к другу и многие слышали мамин пронзительный крик. Когда же мама с папой поведали о случившемся, то, казалось, вся деревня вывалила на улицу.
– Бесконечная гора? Лунный Старец? Изменить судьбу? – неслось со всех сторон. – Бегите скорее за ней, не то она пропадёт, бедная глупышка! Тоже ещё надумала – верить в сказки!
Соседи наперебой вспоминали, когда они в последний раз видели Миньли, и все показывали в разные стороны. Одни говорили, что она спешила домой, другие – что к рисовому полю. Наконец сквозь шум и гам пробился звонкий мальчишеский голос.
– Ваша Миньли пошла к Бесплодной горе, – сказал маленький мальчик. – С мешком на спине. Вон туда!
Под прощальные возгласы и напутствия односельчан мама с папой поспешили к Бесплодной горе. Тёмные тени тянулись за ними в лунном свете.
Дойдя до горы, они остановились и в нерешительности переглянулись.
– Куда же она направилась? – Папа зажёг фонарь и поднял его высоко над головой. Мягкий свет рассеивал тьму и, казалось, согревал воздух.
– Следы! – воскликнула мама. – Смотри, они ведут в лес! Вдруг это Миньли?
Папа посмотрел вниз. Вдоль отпечатков ног тянулась длинная полоса.
– А это что такое? – спросил он.
– Может быть, Миньли тянула за собой трость, – с надеждой предположила мама. – Ведь это же её следы?
Папа снова посмотрел на следы. Они были маленькие и неглубокие.
– Может, и её, – сказал он.
И они пошли по следу.
Глава 8
Когда Миньли проснулась, солнце уже стояло высоко. Всё вокруг было залито ярким светом. Хотя Миньли спала в лесной тени, её черноволосая голова, казалось, была охвачена жаром. Она заглянула в кувшин. Воды осталось не больше половины – часть ушла накануне на компас, ещё немного она выпила по пути. Она сделала несколько глотков, стараясь не думать о том, как мама и папа прочли её записку. «Надеюсь, они меня поймут», – сказала она себе и, кое-как приладив кувшин на плечо, двинулась на запад.