Миньли всегда думала, что встреча с драконом – захватывающее, хотя и страшное приключение. Драконы из папиных историй были мудрыми, могущественными и величественными. А этот был связан и горько плакал! Миньли не чувствовала ни восторга, ни трепета – ей было просто очень, очень жалко несчастного дракона.
– Ты мне поможешь? – всхлипнул он. – Я не могу пошевелиться.
Миньли помотала головой, встряхнулась и поплыла к дракону.
– Что это с тобой случилось? – спросила она.
– Это всё обезьяны! Связали меня, пока я спал, – ответил дракон. – Я уже много дней тут сижу.
Доплыв до дракона, Миньли взобралась к нему на спину, чтобы оказаться над водой, развязала свой мешок, достала острый ножик и принялась разрезать путы.
– Почему же они тебя связали?
– Потому что я хочу пройти в глубь леса, к персиковой роще, – объяснил дракон, – а они туда никого не пускают. Изо дня в день я пробовал договориться с ними по-доброму, но они так неразумны, эти обезьяны! Наконец я сказал им, что, если они меня не пропустят, я проложу себе путь силой. Они знают, что я большой и крепкий и могу прорваться куда угодно без всякого их разрешения. Вот они и дождались, пока я усну, и связали меня.
– А почему обезьяны никого не пускают в лес? – спросила Миньли.
– Потому что они жадины, – ответил дракон. – Они недавно обнаружили эту персиковую рощу и теперь никого туда не пускают, чтобы не пришлось делиться персиками. Я обещал, что не трону ни единого плода, но они и слушать не желают. Даже посмотреть на персики не дают, не то что попробовать – вот до чего жадные!
– Но зачем тебе идти через лес? Перелетел бы, да и всё тут.
По лицу дракона снова покатились слёзы, каждая с ягоду личи.
– Я не умею летать, – всхлипывал он. – Не знаю почему. Все драконы умеют, а я нет. А я так хочу летать!
– Не плачь! – Миньли погладила дракона – ей стало его ещё жальче, чем прежде. – Знаешь, я иду на Бесконечную гору к Лунному Старцу. Хочу спросить его, как мне изменить судьбу нашей семьи. Если хочешь, пойдём со мной, и ты спросишь его, как тебе научиться летать.
– Ты знаешь, где Бесконечная гора? – удивился дракон. – Я думал, никому не дано увидеть Лунного Старца. Ты, наверное, очень мудрая, раз знаешь, как его найти.
– Вообще-то нет, – ответила Миньли. – Просто мне показала дорогу одна золотая рыбка.
Глава 11
Избавить дракона от пут оказалось непросто. Приходилось то и дело нырять под воду и разрезать узлы, раздвигая колышущиеся водоросли. То погружаясь в озеро, то выныривая и без устали орудуя ножом, Миньли успела рассказать дракону о своей деревне, о золотой рыбке и о начале путешествия.
– Меня зовут Миньли, – сказала она. – А как твоё имя?
– Имя? – медленно переспросил дракон. – По-моему, у меня нет имени.
– Имя есть у всех, – сказала Миньли. – Тебя же как-то назвали, когда ты родился?
– Родился? – снова повторил дракон, силясь понять.
– Ну да. – Миньли опять подумала, что этот дракон совсем не похож на тех, о которых ей доводилось слышать. – Какое имя тебе дали, когда ты появился на свет?
Когда я появился на свет, я услышал два голоса.
– Мастер! – сказал один голос. – Но это же великолепно! Этот дракон… он просто как живой!
– Добавь-ка воды в тушечницу, – откликнулся второй голос. Он прозвучал у самой моей головы, и я ощутил тёплое дыхание. – И говори потише, не то разбудишь дракона.
– Извините, мастер, – прошептал первый голос. – Просто эта картина немыслимо прекрасна, даже для такого искусного живописца, как вы. Когда мы преподнесём её магистрату, наша деревня прославится!
– Преподнесём магистрату! – пробурчал себе под нос мастер так тихо, что услышал его только я. – Сказал бы уж прямо – выбросим на ветер! Этот магистрат Тигр – тщеславное, напыщенное ничтожество. Заказывает себе изображение дракона, хотя это позволено лишь императорской семье. А теперь, когда его сын женился на дочке князя, он наверняка совсем распояшется. Вся надежда на картину: она завоюет его благосклонность, и деревня будет избавлена от несправедливых поборов.
– Что вы сказали, мастер? – переспросил подмастерье.
– Ничего, – последовал ответ. – Сказал только, что я нарисовал этого дракона на земле, а не в небе, как всех остальных. Может, магистрат поймёт, что богатство пригибает к земле.