А вот что пишет Станислав Гроф в своей книге «Приключение самооткрытия. Уровни сознания и новые перспективы в психотерапии и внутренней реализации» (Нью-Йорк, 1988 год):
«Многочисленные наблюдения показали, что люди, у которых доминируют негативные перинатальные (внутриутробные и родовые. — М. Д.) матрицы, имеют такой подход к жизни, который не дает им чувства удовлетворения и даже может быть разрушительным или саморазрушительным.
Если психика сложилась под влиянием II матрицы (младенец получил травму во время второго периода рождения: когда начались сокращения матки, а родовые пути еще не открылись, — он испытывал адские муки и чувство безысходности. — М. Д.), то человек относится к жизни очень пассивно. В подобных условиях находящийся под влиянием III матрицы (младенец получил травму во время третьего периода, когда он продвигался по родовым путям, испытывая страшные муки: боль, жар, удушье, и мучительно боролся за жизнь… с материнским организмом, который раньше был источником любви, покоя и счастья. — М. Д.) стал бы „работоалкоголиком“, „все перемалывающей мельницей“, „конторской крысой“.
Динамика III матрицы придает жизни линейную траекторию, направляет ее на достижение будущих целей. Психика определяется памятью мучительной борьбы в родовом канале — поэтому человек никогда не чувствует полного удовлетворения. Мир и вся жизнь кажутся ущербными. Внимание избирательно фокусируется на потерях, неудовлетворенности, несправедливости. С другой стороны, человек не способен или недостаточно способен радоваться тому, что есть, пользоваться этим как можно лучше. Важно подчеркнуть, что такая позиция не зависит от внешних условий, и ее не могут изменить любые достижения. Человек чувствует неудовлетворенность талантами и способностями, образованием, обеспечением, славой — независимо от того, какие они на самом деле, — и это часто контрастирует с мнением окружающих. Подобно плоду, который испытывает болезненные сжатия, человек под психологическими чарами III матрицы все время стремится к чему-то отличному от настоящей ситуации, надеется на решение своих проблем в будущем».
В подобных случаях специфические цели, которые чья-то фантазия предлагает как несомненное средство для достижения счастья в будущем, можно считать психологическими суррогатами для завершения биологических родов, достижения удовлетворенности и безопасности внутриутробной жизни. Поскольку эти цели не подлинные, то их достижение не даст и не может дать удовлетворения. Жизненная стратегия, вытекающая из динамики III матрицы, является проигрышной в любом случае — достигаются цели или нот, так как она основана на ложных посылках и не может дать ожидаемого.
Неудачные попытки достичь особые цели и получить от этого ожидаемое удовлетворение рождают веру в то, что счастье зависит от внешних факторов. В таких случаях человек думает, что успех все изменит. Но когда цель наконец достигнута, это обычно не дает ожидаемого психологического результата. Это не осознается как признак ущербности самой стратегии, в которой счастье связывается с успехом. Полагают, что цель была недостаточно честолюбивой или неверно выбранной. Это расстраивает человека, но он находит утешение в новых планах или делает старые более амбициозными. Наиболее важной характеристикой такой стратегии самопоражения является то, что человек не ценит настоящее и строит планы на будущее.
В этих рамках сознания другие люди представляются как соперники, а природа кажется чем-то враждебным, что надо завоевывать и контролировать. В истории первые формулировки такого отношения можно найти у Френсиса Бэкона, который создал стратегическую базу для нового эмпирического метода западной науки. Он использовал такие термины: природу надо обуздывать в се блужданиях, насиловать, распинать, заставлять выдавать свои секреты ученым, ограничивать, делать рабом, контролировать (Бэкон, 1870). Потребовалось несколько столетий, чтобы понять: бэконовский подход чрезвычайно опасен, разрушителен и саморазрушителен. С развитием современной техники он становится надежным способом самоубийства планеты.
На коллективном и глобальном уровне этот образ мыслей рождает такую жизненную философию, при которой делают ставку на силу, соперничество, всеобщий контроль, восхваляют линейный прогресс и неограниченный рост. В этом контексте материальная выгода и рост национального продукта считаются главными критериями благополучия и характеристиками уровня жизни. Эта идеология и вытекающие из нее экономическая и политическая стратегии приводят людей к серьезному конфликту с природой как с единой живой системой, которая имеет свои универсальные законы.
Преследование максималистских целей неестественно, и очень опасно, так как биологические организмы и системы находятся в критической зависимости от оптимальных значений. В мире, который по природе своей цикличен, вдруг провозглашается стратегия линейного развития и неограниченного роста. В перспективе это ведет к истощению невозобновляемых ресурсов и накоплению ядовитых отходов, которые отравляют воздух, воду и землю — все, что необходимо для продолжения жизни. Этот подход, прославляющий конкуренцию и дарвиновское «выживание сильнейших» как естественные и полезные принципы существования, делает людей неспособными понять насущную, потребность в синергетике и кооперации.
Но, когда человек способен освободиться от преобладания негативных перинатальных матриц и экспериментально восстановить память благотворного обмена с материнским организмом во время внутриутробной жизни или после рождения, это эквивалентно достижению гармонии с человечеством и всем миром.
Тип и качество перинатальных матриц влияют не только на личный опыт, но и на отношения с другими людьми, природой, на существование в целом.
Если человек переживает самораскрытие во время возрождения (это бывает на сеансах необычных состояний сознания, когда пациент словно рождается заново. — М. Д.), переходит от негативных матриц к позитивным, то в нем усиливается способность радоваться жизни. Опыт блаженства перинатального существования и грудного кормления, связанный с этими матрицами, вызывает чувство удовлетворения и вневременности настоящего. Когда эти элементы психики лежат в основе повседневной жизни, для человека становится возможным получать большое удовлетворение от настоящего момента и от многих простых ситуаций и функций — еды, общения с людьми, работы, секса, искусства, музыки, игры, прогулок на природе. Это значительно уменьшает неразумную потребность строить сложные схемы в ложной надежде достичь удовлетворения. В таком состоянии становится ясно, что главная ценность человеческой жизни — это качество жизненного опыта, а не количество материальных благ.
Эти изменения сопровождаются неожиданным и глубоким осознанием экологических проблем. Бэконовское отношение к матери («Матери-Природе») было запрограммировано опытом непримиримой борьбы плода с материнским организмом во время биологического рождения. Новые ценности и отношения дает переживание симбиоза плода и матери в перинатальный период и во время кормления. Синергетика, взаимное вскармливание и другие аспекты этой ситуации автоматически заменяют завоевательские и эксплуататорские тенденции в старой системе ценностей. Концепция человеческого существования как борьбы за выживание в мире, управляемом законами джунглей, уступает место новому отношению к жизни как к проявлению космического танца и священной игры (термины восточной философии. — М. Д.).
После сеансов уровень агрессивности значительно понижается, и чувство неразрывной связи, фундаментального единства с миром ведет к сексуальной, политической, национальной, культурной и расовой терпимости. В новом контексте эти различия уже не являются угрожающими, они кажутся интересными и желательными вариациями. Это новое видение мира часто ведет к «добровольному опрощению», которое теперь представляется как выражение большой мудрости. Становится очевидным, что единственная надежда для политического, социального и экономического разрешения глобального кризиса, который мы переживаем, может исходить из трансперсонального опыта.