– В понедельник я табя представлю Зурабу, а потом можешь ехать домой.
– Как домой? - встревожился я. – А как же моё ответственное задание? Зачем я сюда приехал?
– Ты что, домой не хочешь?
– Хочу, Гиви. Но у меня, понимаешь есть обязанности.
– Слушай, зачем ты себе проблемы делаешь? - укоризненно сказал Гиви. – Тебе что, у нас не нравится? Ты пьёшь вино, кушаешь хинкали. Что тебе ещё надо? У вас что там, в Америке, все такие сумасшедшие?
– Гиви! - взмолился я. – Пойми, у меня важное поручение. Если я его не выполню, меня выгонят с работы! А у меня семья, Гиви! Дети у меня маленькие! Скажи честно, для чего меня сюда послали?
Гиви погрустнел.
– Ай-ай, как нехорошо! – сказал он. – Зачем хорошего человека с работы выгонять? Сами послали в Грузию, а теперь выгонять! Зачем послали, зачем послали. Откуда я знаю? Наверно потому, что ты – хороший человек, затем и послали.
– Может Зураб знает?
– Ты с ума сошёл! –испугался Гиви. – Не вздумай его спрашивать такие пустяки! Он государственный человек.
– О чём же мне с ним говорить?
– Зураб – государственный человек, понимаешь? – назидательно повторил Гиви. – Говори с ним о важных вещах. Скажи, как тебе понравился Грузинский народ. Или что нибудь про мир во всём мире...
Отчаявшись, вечером я решился позвонить своему президенту, благо в Нью-Йорке был ещё день.
– Тебе придётся немного подождать, - сказала Линда. – Мистер О’Липшиц сейчас занят.
Минут двадцать она держала меня на линии, потом вернулась и сказала, что мистер О’Липшиц всё ещё занят и говорить со мной не сможет. Он просил передать, что он в курсе моих дел и чтоб я пришёл к нему с детальным докладом, когда вернусь в Нью-Йорк.
Следующие два дня были суббота и воскресенье. В выходные дни ни Гоги, ни Гиви со мной не встречались, им надо было отдыхать. Два дня я провалялся на кровати в гостинице, глядя телевизионные передачи на грузинском языке и мучаясь от тяжелого запора, который вызывали хинкали. В понедельник утром Гиви повёз меня на приём к Зурабу.
Зураб, несмотря на свою высокую должность, принял меня, как своего старого друга. Сначала он подробно расспрашивал меня о моей жене и детях, потом так же подробно рассказывал о своей жене и детях, а потом спросил:
– Как там поживает мой друг Брайен О’Липшиц?
Это было полной неожиданностью, и я рашил воспользоваться моментом, несмотря на предупреждение Гиви.
– Мистер О’Липшиц поживает хорошо, – сказал я учтиво. – Он передавал вам большой привет. Вы, конечно, знаете, зачем он меня сюда послал, да?
Последнюю фразу я произнес подчёркнуто безучастно, но с лёгким упором на вопросительную интонацию. Это не помогло.
– Брайен мой большой друг, - сказал Зураб. – Он очень умный человек. Наверно вы тоже очень умный, раз Брайен вас сюда послал. Как вам понравилась Грузия?
Я поймал на себе внимательный взгляд Гиви и сказал, что Грузия мне чрезвычайно понравилась. И что самое замечательное в Грузии – это великий грузинский народ. И что, по моему личному мнению, все народы должны жить в мире и дружбе.
Зураб кивал головой, улыбался, и я понял, что проявил политическую зрелость. Я вспомнил старый анекдот армянского радио и хотел добавить, что прочный мир и дружба во всём мире обеспечат возможность спокойно бить армян, но решил эту мысль не развивать.
– Вы летите обратно завтра утром. – Зураб не спросил, а скорее констатировал факт. – Я уже сообщил в аэропорт, что вы летите. Завтра там дежурный начальник смены мой друг Коба. Если будут какие-нибудь осложнения, обращайтесь прямо к нему.
Я от всей души поблагодарил Зураба и сказал, что никаких осложнений не предвижу.