— Ничего ты не знаешь, — сказала девушка.
И она была права.
— Может, этот мальчик был хотя бы таким же сильным, как медведь? Или таким же смелым, как лев? Может, на его глупой голове росли прекрасные густые волосы? Или он умел плясать вприсядку? Может, он был смешливым?
— Я не знаю.
Спасипо, холосо
— Ты поворачиваешь ко мне свою вытянутую голову, заслышав мои шаги, под твоими черными кожистыми веками два глаза видны. Но ты молчишь.
С этими словами один мальчик каждое утро обращался к своей лошади. Три года подряд.
На четвертый год лошадь спросила:
— А сто я могла пы скасать?
Ее длинный рот произносил все с каким-то иностранным выговором.
— Скажи: Доброе утро! — посоветовал мальчик.
— А это лутсе, тем нитего не скасать?
— Намного лучше.
— Топлое утло! — сказала лошадь.
— Доброе утро! — сказал мальчик. — Как дела?
— Как тела? — повторила лошадь.
— Спасибо, хорошо.
— Спасипо, холосо.
— У тебя все правда хорошо или ты это сказала просто так?
— А откута я могу это уснать?
— Ты это можешь почувствовать.
— Потюствовать?
— Вот именно.
— Та, я могу.
— Ну?
— Спасипо, холосо.
В тот день они больше не разговаривали. Они шли шагом, затем перешли на галоп и вдоль реки поскакали.
На следующее утро лошадь поздоровалась первой:
— Топлое утло, мой мальтик!
— Доброе утро, моя лошадь!
— Как тела?
— Спасибо, хорошо. А у тебя?
— Спасипо, не отень холосо.
— Что случилось?
— Говоление плитиняет мне влет. В голове моей столько мыслей, сто от них мне покоя нет.
— Не волнуйся, — сказал мальчик. — Ты скоро к этому привыкнешь.
И действительно, лошадь вскоре к этому привыкла. Она рассказывала мальчику, как ей живется, и делилась с ним тем, что у нее на душе. Еще лошадь стала кое о чем задумываться. Например, что такое доброе утро, а что такое недоброе утро, и чем они отличаются. Все мысли, приходившие в ее вытянутую голову, превращались в слова, которые выговаривал ее длинный рот. А мальчик ее слушал. Ему пришлись по нраву неторопливый лошадиный говор и странный иностранный выговор. Иногда он спрашивал себя, подходит ли его круглая человеческая голова для того, чтобы понять свою лошадь. И он решил спросить об этом ее саму.
— А откута я могу это уснать? — спросила лошадь.
— Ты это можешь почувствовать.
Лошадь молчала три дня подряд, а потом сказала:
— Спасипо, холосо.
Свинья и Лист бумаги
Один Лист бумаги сидел в ресторане. Одна Свинья зашла в ресторан и подсела к Бумаге. Свинья заказала коньяк, а Лист бумаги заказал кружку браги.
— Солнечно сегодня, — просипела Свинья.
— Вы находите? — удивился Лист.
— А вы что, не находите? — переспросила Свинья, придвигаясь ближе к Листу.
— По-моему, напротив, — не согласился Лист. — Небо затянуто и дует холодный бриз.
Он весь дрожал, и у него была гусиная кожа. «Ну и тоненький же он, бедняжка», — подумала Свинья. И ее юркие голубые глаза принялись рассматривать Лист. Он был не пустой, а с обеих сторон исписан.
— Как жаль, что я не умею читать! — вздохнула Свинья. — А то бы я обязательно узнала, что там на вас написано.
— Да ничего особенного, — отмахнулся Лист.
— Значит, самая обычная история? — предположила Свинья.
— Ну да.
— Наверное, эта история из жизни?
На это Лист не ответил, а только сказал:
— Мне нужно идти.
— А из чьей это жизни, не из нашей ли? — допытывалась Свинья, и ее голос зазвучал намного громче.
— Да, — ответил Лист, а сам глазами стал искать официантку.
— Прочтите первое предложение, — попросила, а может, и пригрозила Свинья. — Только одно предложение, и можете идти.
Лист согласился, и вот что он ответил:
— «Свинья заказала коньяк».
— Как это? — переспросила Свинья.
— «Свинья заказала коньяк», — повторил Лист.
— Ах да, я же сама его заказала! А это что, правда на вас написано? Прямо на вашей коже?
— Ну да.
— А дальше что? Неужели, что Лист бумаги заказал кружку браги?
— Конечно. Именно это на мне дальше и написано.
Между тем свиное рыло придвинулось намного ближе к Листу бумаги и к тому, что на нем написано. Лист же громко звал официантку.
— Читайте дальше, — приказала Свинья.
И Лист подчинился:
— «Солнечно сегодня, — просипела Свинья».
— Я это тоже говорила, да-да! Читайте дальше!!
И Лист стал читать предложение за предложением, пока не дошел до слова «Дальше».
Свинья совсем опьянела и озверела.
— Дальше, дальше! — визжала она. — Мне надо знать, разозлилась ли Свинья?
Но Лист не отвечал.
— Может быть, она его сцапала и сожрала? Читайте же!
Но Лист молчал.
А дальше было вот что: