Она не обижалась, нет. Она вообще ни на что не обижалась.
Она мыслила логично, но парадоксально. Однажды он разогнался слишком сильно, его занесло, и он разбил машину. Она примчалась быстрее страховой службы, констатировала отсутствие повреждений на нем, бросилась на шею и сказала, что хочет заняться любовью прямо сейчас. Секс с ней был волшебным. Она была отзывчивой на ласки, страстной и нежной. Не стеснялась, любила экспериментировать, соглашалась на любые безумства и доводила его до состояния невесомости. Она считала, что в постели не может быть «стыдного» или «неподобающего».
Он был красивым парнем, поэтому с ним всегда флиртовали девушки. Она относилась к этому спокойно и даже с гордостью. Прощала ему интрижки, флирт с другими девушками, и вечеринки с друзьями, на которых случалось подобное. Как-то раз он набрался до таких чертиков, что позволил себе слишком много лишнего в отношении одной барышни, которая была совсем не против развлечься. Друзья притащили его домой на руках. На следующий день он, мучимый жутким похмельем, лежал в кровати, и обалдело слушал монолог девушки его друга, которая долгое время живописала похождения «этого кобеля» и «той сучки», приукрашивая все это сверх меры своими выводами в стиле «я и раньше подозревала». Она стояла, опираясь на косяк двери, и снисходительно выслушивала весь монолог женской солидарности. А на вопрос «почему ты не выгонишь этого кобеля», вздохнула, закатила глаза и сказала таким тоном, будто объясняла, почему небо голубое.
- Кто я такая, - сказала она, - чтобы ограничивать моего родного человека в чем-либо? Я не купила его в магазине, чтобы присваивать. Если он счастлив, когда делает что-то подобное, я не имею права не позволять ему это, потому что для меня нет ничего важнее его здоровья и счастья.
Девушка друга недоуменно пробормотала несколько нелестных слов о её интеллекте. А он забился под одеяло с головой и молча сгорал от стыда. Она вернулась к нему, похлопала по плечу и сказала нежно и ласково:
- Я всё понимаю. Вылезай. Я сделала холодный квас.
Возможно, ей стоило тогда на него рассердиться. Стоило хоть раз повести себя, как подобает ревнивой женщине, которая узнала об измене. Закатить истерику, обозвать его козлом, кобелем и подобрать еще пару эпитетов. Возможно, тогда он бы не чувствовал себя таким виноватым. Возможно, тогда он не стал бы пропадать ночами, бесцельно слоняясь по городу в ожидании, когда же она наконец позвонит и спросит, где он шляется. Она не звонила. Она считала, что если он хочет где-то гулять ночью без неё, ей не стоит его беспокоить. Главное, чтобы он позвонил и сказал, что жив и невредим.
Возможно, если бы она рассердилась на него, он не стал бы лезть на рожон и флиртовать в её присутствии с другими девушками, выжидая, какая же последует реакция. Возможно, тогда бы он не стал копаться в её телефоне, проверяя, нет ли там смсок от любовника. Не было. Возможно... Просто возможно, если бы она закричала на него хоть раз, все было бы иначе.
- Я ухожу! - бросил он ей в спину. Она стояла у окна, вцепившись в подоконник побелевшими пальцами, и не смотрела на него. Он не видел её лица ни в тот момент, ни позже.
- Я ухожу! - кричал он. - Тебе наплевать на меня. Тебе плевать, где я нахожусь ночью, что я делаю, ты никогда не спрашиваешь меня, с кем и где я был! «Мне важно, чтобы ты был здоров и счастлив!» Хрена с два! Тебе просто наплевать! Ты никогда меня не любила! Ни разу за пять лет ты не сказала мне «я тебя люблю». Так вот, я нашел ту, которая меня любит. Да, нашел, представь! И она сама сказала, мне не приходилось её спрашивать. А ты бесчувственное бревно всего-навсего! Видишь? Даже сейчас я тебя оскорбляю, а ты мне ничего не ответишь! Поговорим? ... Останемся друзьями? Да что с тобой разговаривать! Молчишь, как полено.
Он ушел, в сердцах хлопнув дверью так, что штукатурка посыпалась. И запоздало вспомнил, что она никогда не хлопала дверями. Нигде. Ни дома, ни в машине. Она обращалась с ними так, словно они были из хрусталя.