– А Иришка? – Анфиса почувствовала жалость к ребенку. Уж кто-кто, а она хорошо знала, как это расти при живой матери без нее.
– Ну, не мог же я ее этому гиббону отдать. Да и жена особо не возражала. Не до ребенка ей теперь. Тут как-то на рынке встретил… Стоит, яйцами торгует… Пьяная, синяк под глазом. Совсем баба опустилась. Ее гиббон бросил, другую, наверное, такую же дуру нашел. Хотя у них все продавщицы
обязаны им оказывать услуги, – Влас сделал ударение на последнем слове, так что спутать смысл было невозможно..– Так что она теперь по рукам пошла…
– Как это услуги? – удивилась Анфиса. Теперь до нее начал доходить смысл всех сказанных Ниной слов. И о ее внешности и чтобы «не кочевряжилась». «Так вот что она имела в виду! Господи, неужели и она?» Анфиса была поражена этим открытием. Она рассказала Власу о предложении Нины.
– С ума сошла?! – резко сказал он. И выбрался из-под одеяла. – Извини, пойду курну. Не могу больше… У тебя где можно-то?
– Не знаю. А где вы обычно курите? – Андрей не курил, и вопросы Власа поставили Анфису в тупик.
– На балконе, на лестнице, в туалете, в комнате, – начал перечислять Влас, смеясь.
В тон ему ответила и Анфиса:
– Балкона – нет, на лестнице –холодно, не выгонять же тебя на мороз.
– Жалко? – смеялся Влас.
– Угу, – согласилась Анфиса. – В комнате я лежу, так что остается только туалет…
– Спасибо, хозяйка, – и Влас, чмокнув ее в макушку, ушел курить.
Ей было хорошо с ним. Страсть как хорошо. И главное, все было теперь ясно. Преграды рухнули… Теперь она уже не сомневалась, что больше не сможет жить с Андреем… Не сможет без Власа…
Она потянулась к магнитофону, щелкнула кнопкой. По комнате разнесся тихий голос Ларисы Долиной: «Заведи любви небесные часы…» Анфиса погрузилась в мир музыки.
Глава 21
ИСЧЕЗНОВЕНИЯ ПРОДОЛЖАЮТСЯ
Утром Влас быстро собрался и, даже не позавтракав, уехал . Ему сегодня нужно было быть на работе.
Анфиса долго нежилась в постели, вдыхая оставленный Власом запах мужского пота и табака. Ее будоражил его запах, навевал воспоминания прошлой ночи. «Как же хорошо! – думала она. – И все нормально. Никаких тебе дурацких ощущений». На какое-то время она задумалась, потом в памяти всплыл ее печальный первый опыт. Теперь это уже не ранило душу, ей даже казалось, что все это было не с ней, не в ее жизни. Вспомнилось объяснение Люськи, и туг же она подумала: «Теперь я, наверное, уже проснулась как баба…» От этой мысли ей стало смешно, и она расхохоталась, уткнувшись в подушку Власа.
Материальный ущерб, нанесенный Анфисе Штырем, довольно ощутимо ударил по ее карману. Пришлось покупать новые сапоги. Была куплена и сумка, а вот с записной книжкой оказалось хуже всего. Анфиса страшно жалела свою электронную, она так к ней привыкла, да и удобно с ней ужасно. Но приобрести замену было уже не по карману, поэтому пришлось ограничиться простой книжицей.
, заполнив ее по памяти. Самые необходимые телефоны она худо-бедно помнила.
Анфиса нашла телефон дворничихи дома, где проживал Антон с женой, и набрала его. Хорошо, что тот был записан на клочке бумаги. Дворничиха Анфису сразу узнала и обрадованно доложила:
– С Клавдией говорила. Ее девка в выходной приедет. Так что я могу кое-что выяснить. – Дворничиха как женщина решительная и, по всей видимости, властная пыталась перехватить инициативу в свои руки.
Анфиса возразила:
– Извините, тетя Шура. Но мне нужно бы с ней лично. Я лучше сама приеду.
Такой поворот событий явно не глянулся дворничихе, и она уже с меньшим энтузиазмом произнесла:
– Ладно, вам виднее. Вы, молодые, все лучше нас знаете. Только вот чего хочу я тебе сказать. Клавдия вспомнила, что видала этого Светкиного парня вместе с Антоном на лестнице.
– Как? – внутри у Анфисы что-то ёкнуло.
– Ругались они там. Но ее увидели и замолчали. Так что она не поняла, в чем там друг между дружкой дело было…
– А давно?
– Память-то у нее тоже никудышная. Но говорит, что как раз незадолго до того, как Антон пропал. Вот такие дела-то! – многозначительно добавила она.
Договорившись с дворничихой на выходной, Анфиса еще долго сидела и размышляла. Выходит, действительно, не все так безоблачно было в
семейной жизни Антона. А от матери он свои неурядицы скрывал. Жалел ее… Как бы найти этого парня… Хотя Влас считает, что дело в наркоте… Наверное, он прав, но все равно нужно найти Светлану.
Прервав свои размышления, Анфиса позвонила своей тетушке.
– С Анной все нормально, – сообщила тетя. – Не переживай… Очухалась уже. Так что такая же, как всегда… Правда, я ее сегодня в церковь звала, не пошла. И чего, дурочка, не идет, легче же потом будет.
Анфиса вспомнила все, что говорила ей Анна Максимовна о церкви, о чувствах, которые испытывает она там.
Нет, еще не приняла она полностью смерти сына… И сердце Анфисы вновь защемило жалостью к этой несчастной женщине.
– Ты когда подъедешь-то? – спросила тетушка.
– Тетя Маш, постараюсь завтра… Не знаю, как получится.
– Ох, занятая… Чем занимаешься-то?
–Думаю на работу устраиваться.
– И что?
– Предложили на рынке с азербайджанцами Торговать.
– Ах, – только и вымолвила тетя Маша.
– А что, плохо? – засмеялась Анфиса.
– Нет, ну чего удумала-то? Такого мужа богатого на ларек променять! Это как же тебе такое в голову пришло? Ты знаешь, что с такими бывает, которые под кавказцами работают? Мне такое рассказали…
– Да не пойду я туда, пошутила.
– Уф, – перевела дух тетя Маша. – А то я…
– Все нормально будет. Пойду в школу… Или еще куда.
Повесив трубку, Анфиса просидела, не двигаясь, почти час. Меньше всего она думала о будущей работе. А думала она о том, с чего начинать раскручивать линию жены Антона и какие версии тут возможны… Ну вот, начиталась детективов. Вся терминология оттуда выплывает.
Она взяла листок, ручку и написала крупно: «Светлана». Обвела другой, красной ручкой. Вскоре рядом устроились еще несколько квадратиков. «Клавдия». «Антон». «Неизвестный».
Она вдруг ощутила себя собакой, вышедшей на след. Иногда интуиция подсказывала ей многое. И сейчас говорила, что тут она найдет нечто важное, что поможет разобраться во всем этом деле.
Машину занесло, и она въехала крылом в сугроб.
– Осторожнее, придурок! – прикрикнул Штырь.
– Лед же, – пожал плечами Степан.
– Веди нормально.
Машина притормозила и уже медленно завернула во двор.
Это был двор Анфисиного дома. Машина поравнялась с ее подъездом и затормозила.
– Ни хрена! Решеток наставила, боится, курва, – заржал Степан.
– Но ничего, мы эту цыпу и из-за решеток достанем, – буркнул Валет.
– Уже один, раз достали… – насмешливо и презрительно воскликнул Штырь. И потянул ручку на себя. – Мать твою, когда вы дверь сделаете. – Он дернул ручку сильнее, и дверь распахнулась.
– Ты куда? – удивленно спросил Степан. – Давай лучше я пойду с Валетом сначала. Мало ли чего!
– Много! – огрызнулся Штырь. Он не любил, когда ему указывают. – Сам пойду!
Он вышел из машины и медленной, вальяжной походкой направился в подъезд.
Войдя, Штырь огляделся – в подъезде никого не было. Откуда-то сверху доносился плач младенца. Штырь поднялся по ступенькам и остановился возле Анфисиной двери. «Боится! – довольно подумал он. – Раз решетками и металлическими дверями обставилась…»
Вдруг он услышал, как щелкнул замок на противоположной соседской двери. Штырь быстро поднял руку к звонку и сделал вид, что звонит. Соседская дверь скрипнула.
Штырь повернулся, лицо его изображало досаду человека, не дозвонившегося в нужную ему квартиру. Из приоткрытой двери торчала рожа запойного алкаша с красным носом.
– Что-то не дозвонюсь, – обратился к нему Штырь. – Хозяйки нет, что ли? – Конечно, сейчас он меньше всего хотел, чтобы Анфиса оказалась дома и открыла дверь. «Хотя какая разница… – подумал он. – Выкручусь, не впервой…»