Сталин подошел к стоящему навытяжку командарму. Не смотря на довольно грузную фигуру, военную выправку Кулик сохранил. Вождь уставился глазами в глаза, от его взгляда Кулик внутренне содрогнулся.
- Григорий, я тебя знаю с Царицына. И я могу тебе довэрять. Могу?
Сталин сделал паузу. У командарма перехватило от волнения горло, голос пропал, поэтому он смог только кивнуть головой и выдавить из себя хриплое и еле-еле слышное:
- Так точно, можете...
Удовлетворённый произведенным эффектом, Сталин продолжил, уменьшив психологическое давление.
- Ты мне сейчас нужен. В ближайшее время мы произведем слияние двух управлений, как ты и хотел. Но Главное артиллерийское управление возглавит Воронов. Тебе я поручу новое дело. Настолько важное, что поручить могу только тебе.
Вождь опять сделал паузу, закурил трубку, сделал несколько затяжек, отставил трубку и продолжил разговор:
- Есть мнение сосредоточить все разработки по ракетному оружию в одних руках. Это перспективное направление. Мы знаем, что ты высоко оценил установку МУ-1. Надо сделать так, чтобы у нас через год были работающие дивизионы таких установок. К тебе 1-го марта обратиться человек от меня. У него будет постановление о создании нового вида войск. Ракетных войск. Все подробности он тебе изложит. Справишься - быть тебе маршалом! Первым и единственным маршалом ракетных войск СССР. Нэ справишься, сам понимаешь... У тебя есть две минуты. Иди, Григорий, подумай в приемной. Решим сам справишься или нэт! Через две минуты хочу услышать твой ответ.
Из кабинета Сталина Кулик вышел с тяжелой головой. Ему, артиллеристу, возится с тими шипящими болванквами, которые никак не хотят падать в нужное место не хотелось. Да и тень опального маршала Тухачевского все еще витала над ракетным направлением. Гиблое оно какое-то... И окружающие будут воспринимать это как понижение. С другой стороны... Это высокое Доверие вождя, которое надо оправдать. Сказано прямо: или маршал, или никто. Работай, Григорий Кулик, работай! Надо зайти к Ворошилову, понять, откуда ветер дует. А сейчас надо соглашаться. Без вариантов. И Кулик решительно открыл дверь сталинского кабинета.
После чая и бутербродов в кабинете Сталина появился Поскребышев. На стол вождя легла новая папка с документами.
- Можно. - коротко бросил Сталин, дав добро на начало нового совещания. В кабинет вошли официальный руководитель СССР - председатель совнаркома Вячеслав Михайлович Молотов, председатель Госплана СССР Николай Алексеевич Вознесенский, нарком путей сообщения Лазарь Моисеевич Каганович, нарком внутренних дел Лаврентий Павлович Берия, один из его подчиненных, комдив Василий Васильевич Чернышев, начальник ГУЛАГа, а также председатель переселенческой комиссии при совнаркоме Евгений Михайлович Чекменев. Как только приглашенные расселись, Сталин сразу же приступил к делу.
- Товарищ Чекменев, докладывайте!
Евгений Михайлович Чекменев, которому на тот момент исполнилось тридцать пять лет, высокий, крепкий мужчина из ставропольских крестьян, который довольно успешно продвигался по комсомольской линии, проявил себя как крепкий хозяйственник, в том числе занимался ликвидациями недоимок по продналогу и сборам на селе в тяжелые послереволюционные годы, по разнарядке партии поднимал колхозы в самарском округе, в 1939 году был направлен на работу в Москву, в наркомзем. С того же 1939 года он возглавил так называемый переселенческий комитет, который фактически создавался при наркомате земледелия, но курировал всю переселенческую политику в СССР.
- Товарищ Сталин, с первого по третье февраля этого года мы получили письма от переселенческих комитетов в Вене и Берлине с предложением переселить евреев из Германии и других европейских государств, бывшей Чехословакии, Австрии, Польши в СССР, на Западную Украину и район Биробиджана, где создана еврейская АО.
- Вот видите, товарищи, как прозорливо поступила советская власть, создав автономную еврейскую область в Биробиджане, а то, послушались бы мы нэ слишком умных товарищей, сделали бы Крым еврейской автономией, пришлось бы всех евреев переселять из Европы в Крым. Где бы тогда отдыхали советские трудящиеся, а? - пошутил товарищ Сталин.
- Продолжайте, товарищ Чекменев.
- После проведенного анализа предложения германской стороны, заключение нашего комитета однозначное: мы не имеем никакой возможности расселить в СССР требуемое количество, чуть более двух миллионов человек. Максимум населения, которое возможно переселить в район Биробиджана оценивается нами в пятьдесят-семьдесят тысяч человек и потребует напряженной работы по снабжению их продовольствием. Ситуация на Западной Украине тоже сложная и сказать, сколько людей туда можно переселить пока сказать трудно, но предварительная оценка не более двухсот пятидесяти тысяч человек. Поэтому мы рекомендовали не принимать это предложение. 10 февраля мы получили записку из секретариата товарища Сталина и отправили предложение начать переговоры по этому вопросу. Вчера получен ответ. Первого марта ожидается прибытие полномочной делегации из Германии.
Сталин внимательно выслушал докладчика, подошел к окну, сделал несколько шагов к рабочему столу, вспомнил о трубке, которую на столе оставил, подошел, набил трубку табаком, закурил и произнес, сделав пару затяжек:
- Скажите, товарищ Чекменев, а если не ставить задачу отправить евреев именно под Биробиджан, у нас есть возможности для переселения такого количества населения?
- У нас накоплен опыт переселения довольно больших масс населения из различных частей страны. Будет трудно, но справиться мы можем. Главное - определиться с районами переселения. И нам потребуются ресурсы - продовольствие, транспорт, охрана, сотрудники НКВД для фильтрации контингента.
- Чернышев?
- Товарищ Сталин, наше управление сделает все, чтобы организовать фильтрационные лагеря для поступающего населения, считаем, что справимся. Наиболее благоприятным местом расположения таких лагерей считаем Западную Украину. Конкретное место и количество таких пунктов будет зависеть от темпов прибытия контингента из Европы.
- Мы будем сами решать, где и как размещать прибывших. Это однозначно. Товарищи Чернышов и Чекменев могут быть свободны.
Сразу же после их исхода, Сталин продолжил:
- Лазарь, подвижный состав выделишь? Как эта задача может отразиться на график перевозок по стране?
- Если поступление из фильтрационных лагерей будет порядка двухсот тысяч человек в месяц, то в одном направлении не смогу перевезти, в разных направлениях, по разным регионам - вполне. С напряжением, но без срыва перевозок стратегических грузов.