Гарсон принес друзьям еще по чашечке кофе.
- Я не знаю, что там Сталин, но русские нам очень пригодились бы. Ты знаешь, что мы в родстве с французскими Палеологами? - произнес д"Арнье.
- Это родственники византийских императоров?
- Французские Палеологи - это потомки румынских князей, которые были в далеком родстве с византийскими императорами. Жорж Морис был послом в России, в годы Мировой войны. Он рассказывал, как врывался к их императору и требовал начать наступление, потому что гибнут лучшие мужи Франции. И русские шли нам навстречу. У нас не любят говорить о том, сколько дивизий боши снимали с нашего фронта и перебрасывали в Россию.
- Генералы не любят, когда кто-то сомневается в их гениальной прозорливости и стратегическом мышлении, - уточнил писатель.
- Я не ставлю под сомнение мужество наших ребят. Я говорю о том, что стратегия давить немцев с двух сторон была правильной! А сейчас поляки не стали той наковальней, по которой бил бы французский молот. А лаймы... - полковник тяжело вздохнул.
- Мы собирались отправить в Финляндию четыре дивизии, лаймы восемь! Я одного не пойму, почему эти дивизии не тут, во Франции? Если на острове есть восемь кадровых дивизий, почему сюда посылают тысячи призывников-желторотиков, которых в учебных лагерях сбивают в боевые части! Почему эти восемь кадровых дивизий островитян не готовятся к удару по гуннам? И куда отправляют мою бригаду? И зачем? Мы застряли в этом Руане, ждем приказ на движение. Но я не уверен, что отправимся в Гавр. Я теперь ни в чем не уверен.
Через несколько минут подбежал посыльный, сообщивший, что полковника срочно требуют к телефону. Друзья тепло попрощались. Экзюпери еще некоторое время понаблюдал за тем, как туман медленно сползает по готическим выступам знаменитого собора, но вечно наблюдать за погодным феноменом писатель не мог - ему тоже было пора.
Можно по-разному оценивать писательский и журналистский дар Экзюпери, исследовать стилистику и тайную логику его произведений, но французский писатель и журналист обладал такой поразительной чертой: искренностью. Он всегда писал только о том, что знал, видел и пережил. И ночной полет через горы и моря, и полет в самолете - разведчике с гиблой миссией под Аррас, даже видения измученного летчика в безводной пустыне, в которых к нему приходит настоящий принц, пусть и очень маленький - все это было пережито самим писателем, и обо всем рассказано честно и искренне. Честный журналист Экзюпери еще в тридцать пятом пытался разобраться в том, что такое феномен сталинизма. Не встречаясь с вождем, он заметил, какие изменения произошли с людьми и страной. И сделал попытку в этом разобраться.
* * *
Не только Руан славится своими туманами. Не даром Альбион тоже называют туманным. Говорят, что природный туман способствует скрытой и таинственной политике того же Альбиона. Но мораль и политика - две вещи несовместные. Там, где начинается мораль - политика куда-то исчезает.
Удивительное дело, но в своем кабинете Первый лорд Адмиралтейства, сэр Уинстон Черчилль принимал посла СССР господина Ивана Михайловича Майского. Майский в свою меньшевистскую бытность жил в Англии, в лондонском свете имел обширные связи и считался полезным и компетентным дипломатом. Черчилль принял его достаточно приветливо, что при его принципиальной антисоветской позиции выглядело более чем странно, но... Но в это время Уинстон уже был твердо уверен, что Гитлер для Британии намного опаснее Сталина, а проблему СССР можно и нужно будет решать тогда, когда проблема Германии уйдет в небытие. Впрочем, в большой политике существует множество вариантов развития событий. А Уинстон Черчилль любил быть готовым к любым поворотам Истории.
- Смотрите, господин Майский, эту лампу я установил в кабинете, когда был тут первый раз. Как видите, она сохранилась, дождалась меня снова. Обратите внимания на эту карту. Ее повесили сюда тоже в мою бытность. В прошлую войну на ней флажками обозначалось положение всех кораблей Германии и кораблей Гранд Флита. Таким образом, я видел сразу всю картину на всех морях. К сожалению, сейчас эта карта снова нужна, только осталось обновить флажки. - с немалой долей удовольствия провел небольшую экскурсию в своем кабинете Черчилль.
- Советский Союз с тревогой наблюдает за эскалацией напряженности в Европе. - очень осторожно сформулировал свою мысль советский дипломат. Майский был встревожен просьбой прийти на прием в кабинет Черчилля, но считал, что получение информации из уст одного из самых влиятельных политиков Великобритании дорогого стоит.
- Я считаю, что у СССР и Великобритании нет оснований для противостояния, потому что нет столкновения государственных интересов. Мы с пониманием относимся к вашим интересам в Балтийском регионе. Считаем, что СССР может быть ведущим фактором мирного состояния Балтики. Конечно, ваше вторжение в Финляндию очень серьезно осложнило перспективу улучшения отношений с Советским Союзом, но... я подчеркиваю - у нас нет принципиального столкновения государственных интересов.
- Я лично подписывал Договор о ненападении между Финляндией и СССР 21-го января 1932-го года, поэтому мне было особенно больно, что правящие круги Финляндии спровоцировали этот никому не нужный конфликт. Скажите, сэр Уинстон, ваши слова об отсутствии столкновения государственных интересов СССР и Великобритании - ваше личное мнение или же это мнение вашего правительства?
Майский понимал, что информация, которую он получил, крайне важна. Но насколько она важна, это зависело от ответа его собеседника. Черчилль не стал оттягивать ответ, который прозвучал не по дипломатичному четко.
- Это мнение Первого лорда адмиралтейства и группы политиков, которые разделяют мое мнение. К сожалению, мы не имеем большинства в этом кабинете. А мнение кабинета разительно отличается от моего. Я был искренне расстроен тем, как наше правительство провалило переговоры о создании антигерманской коалиции в Европе, и считаю это громадной ошибкой союзников. А по поводу наших и ваших интересов. От Индии вы далеко. И нашим интересам там не угрожаете.
При словах об Индии Первый лорд немного поморщился. Он закурил сигару, налили себе в бокал немного скотча, предложив жестом Майскому самому выбрать напиток. Тот и не думал отказываться: опытный дипломат знал, что разделяя маленькие слабости некоторых политиков, можно добиться в итоге намного большего. Впрочем, провести такого опытного прощелыгу, как Черчилль, Майский и не собирался - глупцом посол СССР не был. Сделав несколько глубоких затяжек, руководитель морским флотом Великобритании продолжил: