— Да. Но для начала хочу уточнить некоторые моменты. Ты узнал, где держат Илди и твоих напарников, а также, сколько там охраны?
— Да. Всех заложников держат в подвалах здания суда. Точно сказать сколько там охраны не могу, но довольно много. Сменяются они каждые четыре часа.
— Если я отвлеку охрану, ты сможешь пробраться внутрь и освободить заложников?
— Попасть внутрь не так сложно. Гораздо тяжелее незаметно вывести людей наверх и сбежать.
— Это понятно, но ты сможешь это сделать, если головорезы тебе не будут мешать?
Очень многое в моем плане зависело именно от того, сможет ли он спасти наших друзей, пока я буду… Думать о том, что я собираюсь делать не хотелось.
— Да. Если охрана не будет мне мешать, то я смогу увести людей. Но вы так и не сказали как собираетесь отвлечь мародеров.
— Как-как? Представлением.
Парень хмуро посмотрел на меня.
— Вы будете выступать?
— Да. У меня есть парочка номеров с ирландами, если этого не хватит, буду петь и танцевать, а также импровизировать.
— Думаете этого хватит?
Печально усмехнувшись, я взяла пустую бутылку и, тяжело вздохнув, подошла с ней к своим пернатым друзьям.
— Нет, этого точно не хватит, чтобы привлечь всеобщее внимание, да так, чтобы головорезы ни на что не отвлекались. Поэтому у меня есть еще одна задумка, — погладив своих дружков по мягким спинам, я с виноватым видом посмотрела на ждущего моего ответа Врасоса. — Я хочу отравить несколько бочонков вина.
Отвернувшись от парня, чтобы не видеть его негодующий взгляд, которым он, наверняка, меня сейчас сверлил, взялась за кончик хвоста Снежка и, надавив на него в районе жала, сцедила несколько маслянистых капель в бутыль. Потом еще и еще. Когда закончила со Снежком перешла к Даре, повторив операцию по сцеживанию яда и с ней. Закончив, я подняла бутыль на уровень глаз, чтобы увидеть, сколько же у меня получилось набрать смертельного раствора. Жидкости было на два пальца. С одной стороны мало, а вот с другой — этого вполне хватит, чтобы отравить несколько десятков человек. Чувствуя себя убийцей, я протянула бутыль парню, стоящему рядом со мной холодным изваянием.
— Влить отраву в бочки придется тебе. Отвлекать внимание окружающих и делать это… я не смогу.
Виновато отвернувшись, попыталась успокоиться. Этим приказом я делаю его своим соучастником. Как воин он наверняка раньше сражался и, вполне возможно, даже убивал кого-то. Но это был честный бой. Не то, что сейчас. Еще никогда за всю свою жизнь я не разрабатывала план по убийству людей. Тем более массовому убийству. Людей, которые мне ничего не сделали. Заблуждающихся людей. Уверена, многие из них толком и не понимают, что происходит, ведясь на пропаганду и обещания красивого будущего. Докатилась. Посмотрев на свои руки, я поняла, что они дрожат. Но отступать я все равно не собиралась. Свой выбор я сделала. Да, они не ангелы и многие из них сегодня погубили не одну жизнь, но разве я вправе их судить и выносить приговор? Смертельный приговор. Но другого выхода из создавшегося положения не видела. Ждать, вдруг кто-то явится и спасет нас, не было смысла. В данной ситуации ожидание равносильно смерти. Пусть не для меня, но я не допущу гибели Илди или ее малыша. Да и та девушка с лекарем, разве они в чем-то виноваты? А те, кто сегодня умер просто так, лишь потому, что кому-то захотелось больше власти и денег? И где этот Аркана, когда он так нужен? Это же его город и его подданные.
Мое самобичевание прервало легкое прикосновение к плечу.
— Не терзайте себя. Они первые это начали. Мы только защищаемся и стараемся выжить.
— Думаешь мне от этого легче?
Я еле сдерживала слезы, настолько мне стало тоскливо от создавшейся ситуации. Я прожила жизнь в другом мире, где убийство считалось непросто предосудительным, это было происшествие, которое всеми порицалось. В моем мире жизнь — бесценный дар, отобрать который никто не имеет права. Даже для преступников, в цивилизованных странах, была отменена смертная кара. Сейчас же я, своими руками, должна погубить несколько десятков жизней, чтобы спасти своих друзей и знакомых. Думая об этом, я смотрела на свои дрожащие ладони, на которые падал свет от пожаров, из-за чего они казались залитыми кровью. Не выдержав, опустилась тихо на колени, закрыв руками лицо. Смогу ли я когда-нибудь простить себя за это.