Кукушкин этого не слышал. Он спал. В эту ночь ему ничего не снилось. Утром, когда мешочники ушли, а дядя Токун угнал скотину на пустырь, Кукушкин, позавтракав, спросил мать:
— Мам, можно я босиком?
— Иди, оглашенный!..
Кукушкин взял кнут и напрямик, через гумна и Перетужину, бегом пустился к дяде Токуну в стадо.
— Здравствуй, помощник!
— Дядя Токун, научи меня хлопать!
От нетерпенья он даже позабыл поздороваться.
Солнце пекло вовсю, и от холодной, еще не отогретой земли шла пряная испарина. Жаворонки заливались около самого солнца. Малиновки выщипывали из прошлогоднего репейника пух для своих гнезд. Совсем как маленький ягненок, блеял бекас. Ссорились дрозды. Скоро полетят майские жуки, и их можно будет сшибать метлами, громко выкрикивая:
— Делай вот так, — сказал дядя Токун.
И Кукушкин, подражая дяде Токуну, резким движением послал кнут вперед и потом дернул на себя. Кончик быстро вильнул, и хлопушка щелкнула.
— Не пугай мне скотину, шлеп те во щи, — попросил через час дядя Токун. Да и у Кукушкина рука устала. Но он был рад и горд. Еще бы! Он теперь умеет хлопать не хуже дяди Токуна, а это для пастуха главное. Вечером, выпив молока, он лег спать усталый и счастливый.
— Горячий какой! — сказала мать Матвею, кивнув на Кукушкина.
И приснился Кукушкину сон. Первый сон, запомнившийся ему на всю жизнь.
Будто бы лежит он и спит, сунув свернутый кольцом кнут под подушку. И вот дверь открывается — и в дом входит лиса. Крадется лиса прямо к изголовью, берет зубами кнут и вытаскивает из-под подушки. Кукушкин хочет крикнуть и не может. А лиса тянет и тянет. Вот она вытянула кнут и утащила его из избы.
Очнулся Кукушкин только через два месяца. По низкому окну и по подвешенной к матице зыбке он догадался, что находится в избе тети Поли. Вот и она сама идет от печки, дает ему чашку теплого молока, гладит его по голове и говорит, вытирая слезы: «Ешь, сиротинка…»
Не знал Кукушкин, что за время, пока он хворал, и мать и отец его умерли от тифа, занесенного мешочниками, и что у него тоже был тиф, выходила его тетя Поля, и что он один теперь на белом свете.
— Пять ртов есть, шестой не в убыток, — сказал дядя Саша, глядя на Кукушкина, и закашлялся.
Воронка дядя Саша оставил у себя. У него не было лошади. Трехрядку продали на базаре на похороны. А дом стоял сиротливо пустой и только три тоненькие березки, посаженные Мотей, шелестели в палисаднике о чем-то вечном и грустном легкими желтеющими листьями.
Пусто было Кукушкину. Очень пусто. Он жил в каком-то полузабытьи и, по ошибке называя тетю Полю «мамой», забивался потом на печку и всхлипывал.
Г л а в а ч е т в е р т а я,
СОВСЕМ НЕ РАЙСКАЯ
Хоть и большая была у тети Поли семья и достатков было немного, но стал Кукушкин для нее вроде родного сына и за столом сидел, орудуя ложкой наравне со всеми.
Дядя Саша сапожничал. Он латал старые калишки и сапоги и подшивал валенки. В избе всегда пахло кислым запахом сыромятины и потом.
Кукушкин стал помогать дяде Саше наваривать концы, всучивать щетину, а потом и сам научился подшивать валенки.
Летом было лучше. Можно было собирать щавель и заячий кисель — кисловатую лесную траву, похожую на заячий след. Потом поспевали ягоды, репа и горох, а потом картошка, — и живот не урчал от голода.
Как-то дяде Саше за работу принесли бычью ногу. И тетя Поля сварила студень. Кукушкин никогда его не пробовал. Он показался ему очень вкусным. Кукушкин спросил тетю Полю, где она его достала.
— Это кусок райского облака после дождя за Перетужиной упал, вот я его и подобрала.
— А где этот рай находится? — спросил Кукушкин.
И тетя Поля, как умела, рассказала ему о рае.
— Там, на небесах, — сказала тетя Поля, — на белом-белом облаке сидит бог Иисус Христос, а вокруг него летают ангелы и играют на гармошках и скрипках; а перед ним стоит стол, и чего-чего только нет на этом столе: и яблоки, и груши, и белый хлеб с изюмом.
— И молоко? — спросил Кукушкин.
— И молоко, — подтвердила тетя Поля.
— И студень?
— Да ешь сколько хочешь — целый серебряный противень.
Но сколько Кукушкин потом ни бегал после дождя по окрестным перелескам и пустырям, а студня так и не нашел. Очевидно, он падал в какое-то другое место.
Ровесников мальчишек в деревне у него не было. И он подружился со своей троюродной сестренкой Танюшкой. Они вместе собирали щавель и ягоды, выслеживали птичьи гнезда, ходили за грибами и пололи огород.