В нашем классе — шумное оживление. На черной доске мелом кто-то старательно написал аршинными буквами:
«До последнего звонка — тридцать пять дней. Просим вас не мучить нас!».
Девчонки шептались по углам. На мое появление не обратили никакого внимания. Не стали приставать с расспросами, почему я не была вчера в школе. А я ездила на аэродром. Горегляд был в зоне. Оставила ему в проходной записку. Случайно услышала, что у него в воздухе отказал мотор. Жив ли он? Что сказать Маше? Скоро я узнала, что девчонок расстроило вчерашнее классное собрание, на котором я, естественно, не присутствовала. Девчонки обиделись на Марию Петровну. Петруша не заступилась за нас, когда директор сказала, что на последний звонок в школу мы должны явиться в парадной форме: девчонки в белых фартуках, а мальчишки в белых рубашках.
Мне тоже давно хочется сбросить надоевшую школьную форму в чернильных пятнах. Красивое платье неузнаваемо преображает и украшает. Сразу себя чувствуешь настоящим, взрослым человеком.
Девчонки обсуждали прически. Одна-единственная вольность, которую можно пока себе позволить. Да еще мягким карандашом для рисования чуть-чуть подкрасить брови и ресницы.
— Девчонки, давайте сходим к Корольковой, — сказала, оживляясь, Оля Веткина. — Маша здорово умеет придумывать прически к лицу.
— Правда, почему мы забыли о Маше? — поддержала Олю Элла Эдигорян.
— Девчонки, Маша больна, — тихо сказала я.
— Что с Корольковой, Фисана, ты знаешь?
— Заразная болезнь. Кажется, скарлатина, — врала я бессовестно, запугивая девчонок. — К ней никого не пускают.
— Я болела скарлатиной, — решительно сказала Оля Веткина, оглядывая девчонок, словно доверяла им большую тайну. — В больнице целый месяц провалялась. А потом началось осложнение на уши.
Я случайно оглянулась назад, уловила настороженные взгляды Алика Воронцова. Он явно нервничал. Незаметно кивнул головой, чтобы я вышла в коридор.
Я еще немного поболтала с девчонками. Назвала несколько фасонов причесок и улизнула из класса. Поднялась по лестнице на третий этаж. Алик ждал меня на площадке.
— Где ты была вчера? Я тебе сто раз звонил.
— Ездила к знакомому Чингисхана, — пошутила я.
— К кому? — удивился он.
— Сказала: ездила к знакомому Чингисхана.
— Ну, ври дальше… я послушаю… Фисана, не обижайся… Соскучился я… Вчера тебя не видел…
— Ты все билеты перепечатал?
— Немного осталось… Слушай… У тебя есть деньги?
Я достала из кармана фартука свой маленький кошелек, сшитый наподобие женской туфельки. Даже каблучок не забыли прибить кругленький. На ладони раскатились медяки.
Алик Воронцов криво усмехнулся.
— Аникушкина! Мне нужно двадцать пять рублей… Через два дня отдам… Ты можешь достать? — Он посмотрел на меня нетерпеливо, чуть прищурив глаза. — Постричься сегодня надо, совсем зарос.
Меня всегда выводил из себя его иронический взгляд. А сейчас разозлилась еще больше. Требует деньги как будто я ему должна.
— Где я возьму тебе?
— У тебя есть рубль, — обрадовался Воронцов и выхватил кошелек. — А ты молчишь, Фисанка. Нехорошо, нехорошо!
— Зачем тебе деньги?
— Надо отдать… я проиграл.
— Ты проиграл?.. Ты?.. Ты шутишь! — голос мой испуганно задрожал.
— Ну, пошутил… А ты сразу поверила? Ты, Аникушкина, простых шуток не понимаешь… Хотел тебя разыграть… Проверить. А ты сразу в панику. Я никому не проигрывал… Все наврал. Но мне позарез нужны деньги. Двадцать пять рублей. Знакомый парень приемник продает… Классный приемник… По дешевке уступает… Любую станцию можно слушать… С шестнадцати метров берет. Хочешь, Лиссабон слушай или Париж. Фисана, займи денег у матери. Я отдам. Мой предок не в духе, не могу просить.
Раздался звонок на урок. Первоклассники, как раскатившиеся горошины, запрыгали по ступенькам лестницы. Топоча и галдя, неслись в свои классы, громко взвизгивая.
— Я позвоню тебе. Достань денег, прошу.
Перед классом мы столкнулись с Петрушей. Учительница строго посмотрела на Алика, потом на меня, прищурив близорукие глаза.
— Анфиса, я перестала узнавать тебя, — сказала она, когда Алик исчез за дверью. — Почему ты вчера прогуляла уроки?
Я промолчала, опустила глаза.
— Думаешь, я не догадываюсь. Воронцов сбивает тебя. Где вчера вы пропадали с ним? Ты должна мне сказать. Не нравится мне твоя дружба с Воронцовым. Вы с ним совершенно разные. Придется вызывать твою маму. Надо готовиться к экзаменам, а ты прогуливаешь! Пойми, ты уже не маленькая. И сама должна отвечать за свои поступки!