— Виктор тебе привет передал, — быстро сочиняла я. — Сказал, что тебе письмо домой отправил. Видишь, ты получила письмо. Зря ты волновалась, парень он хороший. Маша, давай вместе будем готовиться к экзаменам. — Я нахмурила брови. — Поняла, Чингисхан?
Дома меня ждала удивительная новость. Ее в дверях сразу сообщила мне мама.
Днем, оказывается, приезжал какой-то военный и спрашивал меня. Долго сидел в нашей комнате, хотел меня дождаться.
— Летчик? С аэродрома?
— Военный. А в летчиках и танкистах, ты, наверное, уже больше меня понимаешь, — сухо сказала мама и внимательно посмотрела на меня. — Выросла ты, Фисана. А я и не заметила, как это случилось… С тобой хотел говорить… Выросла ты… Уже крылья пробуешь, а скоро выпорхнешь из гнезда. Я одна останусь, буду старости дожидаться…
— Ты что? Я никуда не уйду… Буду с тобой… Ты у меня одна, мама!.. Ох, и проголодалась же я! — И выбежала на кухню, загремела крышками кастрюль.
На кухню вышла Абажуркина Серафима Ивановна. Я ее прозвала божьим одуванчиком. Как всегда, она сэкономила спичку. Свернула жгутом газетный лист и от нашей конфорки зажгла газ.
— Фисана, — сказала она. — Так нельзя делать. Ты оставила адрес незнакомому мужчине, — пенсионерка округлила глаза от страха.
— Летчику дала адрес. Ну что из этого?
— Еще хуже. Тебя спросил военный, а я ни с места. Хорошо, что твоя мама оказалась дома. Цепочку на дверь надо купить. Сколько раз я говорила, что нас когда-нибудь обворуют.
— У вас все люди жулики и воры, — вспылила я, с трудом проглатывая большой кусок хлеба. — Хороших людей нет на свете! Разве они перевелись за последнее время? Цепочку на дверь покупать не стоит, мы все равно уезжаем.
— Знаю, что разъедемся. Я наконец-то отдохну от тебя. В твои годы я не знакомилась бы с военными.
— Знаю. Вот и остались старой девой. Благодарю за совет.
Серафима Ивановна схватилась рукой за сердце и убежала в свою комнату.
Телефонный звонок выручил меня. Он раздался весьма кстати.
— Анфиса, это ты? Кто говорит? Сейчас узнаешь, передаю трубку твоему знакомому. Все поймешь.
Раздался хрипловатый голое Алика Воронцова. Я не могла понять, почему он оказался в телефонной будке с каким-то незнакомым парнем.
— Где ты пропадаешь, Анфиска? Целый вечер тебе звоню. Ждал у классика, ты не пришла. Ты достала деньги? А?
— Зина, у тебя есть деньги? — Я зажала ладошкой микрофон. — Одолжи на несколько дней. Ребята решили справлять день рождения.
— Сейчас посмотрю. Сколько тебе надо?
— Двадцать пять рублей.
— Ты что, с ума сошла? Откуда у меня такие деньги? — Зина сходила в свою комнату и протянула мне пятирублевую бумажку. — Больше нет.
— Пятерку достала! — закричала я, обрадовавшись, крепко прижимая трубку к уху.
— Умница! Выходи к воротам через двадцать минут. Я приеду.
На улице подморозило. Тонкий ледок схватил лужи и похрустывал под ногами. В перчатке я зажала пять рублей. В освещенный круг вышел Алик. За ним тенью двигался высокий парень в спортивной куртке. На голове прилепилась кепка, как широкий раскатанный блин.
Я торопливо шагнула к Алику. Нашла в кармане пальто его теплую руку. Крепко пожала. Пальцы наши переплелись. Не знаю, что произошло со мной. Я быстро поднялась на носках и чмокнула его в щеку.
Высокий парень наглыми глазами рассматривал меня в упор.
— Проиграл твой Алик, — хихикнул он громко, показывая выбитые зубы. — Мне скажи спасибо, выручил его.
— Пока, Фисана! — Алик помахал мне рукой. Но в последний момент, поймав мой взгляд, Алик остановился. Видно, в нем заговорила совесть, и он подошел ко мне. — Ты не обижайся. Мы идем деньги добывать. Ты можешь меня спасти. Занимай деньги, проси. Надо двадцать рублей еще. — И они ушли.
Вспомнились слова Петруши: «Не нравится мне твоя дружба с Воронцовым. Вы с ним совершенно разные!». Почему мы разные? Ему трудно без меня. Он хороший. Петруша не разобралась и не поняла. Она, наверное, никогда не любила. А я люблю Алика! Люблю! У нас с ним одна дорога.
Прошла неделя. Семь дней. Семь оторванных листочков в календаре. Но какими трудными они выдались для меня!
Пришлось убедиться, что в жизни не бывает двух одинаковых дней, двух похожих восходов солнца и двух чудесных свиданий. Это горькое открытие пришло ко мне случайно.
Постоянно думала об Алике Воронцове. Он как-то изменился. Самое обидное, что я не заметила, когда это случилось. Вот уже три дня, как он не появлялся в школе, словно забыл к ней дорогу. Не начал заниматься со мной, как хотел, по математике и физике. Мне неприятно смотреть на его пустующую парту. Кажется, я в самом деле ничего не знаю о нем. Он живет какой-то второй своей жизнью. Может, Петруша в чем-то права? Если Алик не позвонит мне до выходного, я сама отправлюсь к нему домой. Наберусь храбрости. Пускай знакомит со своими предками. Посмотрю, какие они у него.