— Собрались, старожилы? — Александр Савельевич откашлялся. — Я отдал приказание о выезде в поле. Вертолета, видно, нам не дождаться. Уточним, кто поедет со мной.
Хлопнула дверь. Начальник партии обернулся, удивленно посмотрел на вошедшую Веру.
Повариха торжественно вошла, красуясь в летной куртке. На распахнутых полах белела пушистая цигейка.
Я быстро обежала взглядом маленькую комнату с двумя запыленными окнами. На гвоздях, согнув их своей тяжестью, висели летные куртки геологов — Александра Савельевича, Боба Маленького и Президента. Отдельно — затертая, старая тужурка Боба Большого и чей-то ватник с оторванными пуговицами.
Аверьян Гущин и Лешка Цыпленков чуть не вскрикнули от удивления. Сергей даже не повел глазом. Мне показалось, что Вера торжествовала победу. Неужели Сергей отдал ей свою куртку? Как она посмела взять! Ему нельзя простужаться! Зачем он так поступил? Вот до чего доводит любовь!
В эту минуту я презирала повариху за ее жадность и глупость. «Сергей, наверное, все видит и понимает, но пока молчит. В классе так вела себя Петруша», — подумала я.
— Все собрались? Сегодня на Хауту пойдет вездеход, — Александр Савельевич развернул лист бумаги. — Выбрасываем первый десант. Старшим буду я. За меня остается на сто десятом Борис Кириллович Ермаков.
Я завертела головой, стараясь отыскать незнакомого геолога. К моему удивлению, им оказался Боб Большой.
— Со мной поедут Борис Железняков…
Боб Маленький заулыбался и подмигнул Бобу Большому.
— Поедут также Президент, — Александр Савельевич запнулся и покраснел. — Игорь, ты меня прости. Игорь Виноградов, рабочие Владимир Свистунов, Алексей Цыпленков и Аверьян Гущин.
Александр Савельевич замолчал. Посмотрел в окно на косо летящие снежинки.
Лешка Цыпленков сидел с вытянутым лицом, озадаченно моргая глазами. Мне стало жалко баламута. «Поварихой у нас будет Вера Новикова», — чуть не выкрикнула я, не выдерживая больше затянувшейся долгой паузы. Александр Савельевич не верил, что я справлюсь в лагере. Испытательный срок действовал и еще не кончился!
Начальник партии в упор посмотрел на Ольгу:
— Беру радистку Ольгу Белокурову, ты, Сергей, будешь дожидаться вертолета. Поварихой едет Анфиса Аникушкина.
— Александр Савельевич, почему я остаюсь в поселке? — обиженно выкрикнула Вера. — Я работать поеду. Руки у меня зажили.
— Знаю. Сегодня приезжают студенты-практиканты. Их надо кормить. А через пять, десять дней мы все будем вместе. Встретим вас на Хауте. Все! Аникушкина! — Он обернулся ко мне: — Получай на складе продукты. Бери на десять дней. Ты сама соображай, что надо. Не забудь захватить примусы и керосин. Ты умеешь ими пользоваться, Детский сад?
— Александр Савельевич, почему я Детский сад? — Слезы навернулись у меня на глазах. — Напишу в Москву, как вы меня дразните. Примус у мамы был, керосинка тоже.
— Ну, ты просто героиня, — засмеялся начальник партии. — Детским садом я тебя дразнить больше не буду. Договорились! — Он похлопал меня по плечу. — Поняла, Анфиса!
Я ушла искать кладовщицу продовольственного склада.
По дороге меня догнала Вера. Она всхлипывала, размазывая слезы по щекам.
— Я хочу ехать…
— Можем поменяться, — сказала я охотно. — Мне все равно… сегодня отправляться или через десять дней лететь на вертолете… Интересно, сколько приедет студентов?
— Не знаю… мне наплевать.
— Вера, верни Сергею куртку, — сказала я тихо, сдерживая волнение. — Он простудится.
— Не беспокойся, — Вера прижалась ко мне. — Ему ничего для меня не жаль. Удивительный парень… Сказал, что любит!
— Ты обязана отдать куртку… Ты должна… Понимаешь, — не выдержав, крикнула я. — Он простудится… Утюгом грели поясницу… Забыла? У него радикулит!
— Тебе завидно, так и скажи… У Ольги есть летная куртка, у меня появилась… тебе завидно. — Вера рассерженно поджала губы.
— Бессовестная ты!
Кладовщицу я нашла у вездехода возле ящиков с продуктами. Мне пришлось лишь расписаться в заготовленной ведомости.
Лешка Цыпленков и Аверьян Гущин грузили в вездеход ящики с тушенкой.
— Бугор, тащи сгущенку! — сказал Цыпленок. — Я буду укладывать.
«У Бугра есть фамилия и имя, — подумала я, еще не успокоившись после ссоры с поварихой. — Владимир Свистунов. Имя и фамилия обычные. Кличка всегда унижает человека. Разве Володька сам это не понимает? Прикрикнул бы на Лешку. Он сильный, его все боятся».