— Жарко здесь! — солдат снял шинель. На мундире сверкали армейские значки и награды.
— Надо письмо и домой написать… Пускай пока не ждут… Решил поработать на Красноярской ГЭС… В Дивногорске штаб стройки… Комсомольцев приглашали. Слышали вы о такой стройке?
— Читала…
Мимо нас прошел милиционер. Внимательно посмотрел на меня. Я испуганно втянула голову в плечи: показалось, что он обратил на меня внимание.
— А вы куда едете?
— На аэродром собралась… Опоздала на поезд… — врала я. — Дождусь первого.
— К знакомому?
— Подруга моя встречалась с летчиком… она заболела… я хочу ему сообщить.
«А не поехать ли мне в самом деле к лейтенанту Горегляду, — подумала я неуверенно. — Он, конечно, мне поможет».
— Понятно… А у вас знакомого нет? — спросил вдруг солдат и как-то внимательно посмотрел на меня.
— Не выбрала еще, — вздохнула я.
— Вы комсомолка?
— Комсомолка.
— Давайте поедем на Красноярскую ГЭС?
— Так сразу… Вы меня не знаете… Надо подумать.
— Не надо думать… Комсомольцы, знаешь, где должны быть… Мы решили всем отделением ехать сразу после демобилизации… Написали в Дивногорск письмо… Получили ответ… Послали комсомольцам свои фотографии… В последний момент я струсил… Отказался от поездки… Решил к себе на Встреченку вернуться… Ребята на меня обиделись… Дезертиром назвали… Вроде я убежал из боя… Так без меня и уехали… Сел в поезд… Места не мог себе найти… Думал, думал и сошел с поезда… Вот приехал… Дождусь поезда в Красноярск… Пусть принимают в свою бригаду… Не считают меня пропащим человеком…
— Я понимаю, — сказала я сочувственно. Вспомнила Олега. Я его тоже подвела. Выходит, я дезертир. Ребята пойдут работать на завод… Зоя Сергеева, Юра Громов, Надя Рыжикова, Задворочнов будут меня презирать. А кого презирают, о том не вспоминают… Обо мне тоже не вспомнят… Я для них дезертир… Солдат сломал свой характер… Надо и мне так же поступить… Вернуться…
— А вы почему загрустили?
— Да так.
— Надо держать нос выше… Пойдемте немного перекусим… Прошу, не отказывайтесь.
— Спасибо, я не хочу. — Мне трудно было смотреть в глаза солдату, я судорожно глотала слюни.
Солдат уговорил меня подойти к столику. Я с жадностью отщипнула кусок калорийной булки, запила горячим кофе. Приятное тепло сразу согрело.
Я с благодарностью и уважением посмотрела на солдата. Он сумел переломить себя, ехал к ребятам своего отделения в Дивногорск. Я задумалась. Мне надо вернуться домой, к маме, к ребятам. На заводе ждет Олег…
«Дорогая мамочка! Получила твое письмо. Больше никогда не буду тебя расстраивать, верь! Дяде Степе передай от меня самый большой привет. Я ее люблю, люблю! Твое письмо мне вручили, когда мы отправлялись на Хауту. Там будет наш лагерь. Почтальон остановил вездеход. Он может остановить и вертолет, если надо вручить письмо. Письма здесь приносят радость, а твое из Москвы в сто раз больше. Пишу тебе ответ у костра на остановке. Распишусь угольком. Пока я повариха, а буду горным рабочим второго разряда. Уже поставили три палатки — весь наш лагерь. Мы с Олей спим вместе. Александр Савельевич, Боб Маленький и Президент — в большой палатке. А в третьей устроились Владимир Свистунов, Леха Цыпленков и Аверьян Гущин.
Кругом скалы. Ты не можешь себе представить их красоту. Нет одинаковых хребтов. Пики острые, в снегу. Начались белые ночи. Помнишь, я читала папе Пушкина: «Одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса»? Пушкин о наших ночах написал. Полчаса ночи, не больше — это правда.
В Москве я расскажу тебе о Сехе-яхе. Мы прозвали ее Бабой-Ягой. Грозная и страшная река! Мы переплыли ее на вездеходе.
Мама, не удивляйся. Я, кажется, раньше других нашла в горах клад. У меня есть тетрадь геолога. Я каждый день ее читаю и набираюсь ума. Специально для тебя переписала слова уральского ученого Мамышева. Я выучила их наизусть, как любимые стихи: «Угрюмый Урал согнул твердый хребет свой и сделался данником могущественной России, а впоследствии — ее арсеналом и сокровищницей. Металлы: железо, медь и золото — он принес ей на оружие и промышленность, драгоценные камни: хрусталь, аметист и топазы — на украшения…»
Дорогая мамуся, в Москву не зови. Сейчас не приеду. Здесь подумают, что я дезертир. А я не хочу быть дезертиром. Хватит с меня одного завода! Я чувствую, что повзрослела, хотя лет мне и не прибавилось. Дай мне разобраться в самой себе.
Я рада, что у нас теперь новая квартира. Я привезу домой разных камней, а может быть, мне в самом деле удастся открыть клад! Жди. Крепко тебя целую сто пятьдесят раз. Анфиса.