– Сплюнь, – возмущенно покачала головой Маша. – А то еще накаркаешь… Но в принципе ты прав. Мои родители – люди деятельные. Они сделают все от них зависящее, чтобы только найти меня. И вполне возможно, позвонят в детективное агентство. Деньги – это тоже рычаг, да еще какой…
– А у меня есть идея, – сказал Сашка Дронов. – Но перед тем как ее изложить, я должен кое-что объяснить. Дело в том, что даже если нам кто и позвонит, а это будет наверняка взрослый человек, то, услышав в трубке детский голос, он подумает, что либо ошибся номером, либо его разыграли… Он бросит трубку и уже больше никогда не позвонит. Я удивляюсь, как это вам раньше не пришло в голову…
– Уж не такой у меня детский голос, – сказал Сергей.
– Трубку могу взять я. У женщин часто бывают детские голоса, а потому я запросто смогу сойти за секретаршу. Между прочим, наши с мамой голоса постоянно путают.
– И все же… даже если ты, Маша, исполнишь свою роль секретарши, что последует дальше, после звонка?
– Я назначу клиенту встречу, и он придет. Причем встречу лучше всего назначать где-нибудь в нейтральном месте, чтобы не засветить квартиру Сережиной знакомой.
– И кто пойдет на встречу с клиентом? Ты, Сережа? – усмехнулся Дронов.
– Можешь и ты… – ответил несколько раздраженно Горностаев, который понимал, куда клонит его друг. – Думаешь, ничего из нашей затеи не получится?
– Встречаться непосредственно с клиентом, это, думаю, не получится. Представь, у человека горе, у него кого-то убили или похитили, он ищет человека, профессионала, на которого надеется, и вдруг при встрече видит перед собой мальчишку…
– Да уж… – тут и Машка скисла.
– А теперь моя идея, – тоном человека, явившегося, чтобы спасти мир, произнес Дронов. – Нам нужен телефон с определителем номера. Клиент позвонил, и мы уже будем знать, кто попал в беду. С помощью Интернета мы выясним, кому принадлежит телефон, и САМИ, понимаете, САМИ начинаем расследование. Разумеется, для того, чтобы внедриться в среду и быть в курсе всего, что происходит, нам надо находиться рядом с этим человеком. Но мы сможем проникнуть в его дом другим способом. И уж в этом плане Маше нет равных… Она сумеет войти в доверие и добиться, чтобы ей поверили.
– Ладно, Дронов, это уже мой хлеб, – хмыкнула в каком-то творческом экстазе Маша, представляя себя главным действующим лицом в предстоящей драме. – И вообще, мне все, что вы говорите, начинает нравиться больше и больше! Я даже готова пожертвовать личной жизнью, чтобы только все поскорее началось. Никита, доставай газеты, вырезай купоны, и давайте вместе писать объявления…
Она на мгновение закрыла глаза и увидела себя в темном переулке с пистолетом в руке. Раздался выстрел – и в кустах кто-то дико заорал. Это был убийца, тот самый маньяк, за которым охотилась милиция всей Москвы…
– Машка!
Она открыла глаза и увидела брата, делающего ей какие-то знаки. За столом Дронов с Горностаевым писали объявления. Словом, работа закипела. И только она одна на какое-то мгновение перенеслась из комнаты куда-то в ночь, в опасность…
Маша тряхнула головой и вернулась в реальность. «Надо бы купить кожаные брюки, в них удобнее…» – пронеслось в голове вместе с образом длинноногой девчонки, с легкостью перелетающей через забор…
– Машка, – Никита показывал ей взглядом, чтобы она пошла за ним в сторону ванной.
Маша нехотя поднялась с кресла и поплелась вслед за братом.
– Как ты думаешь, показать им то, о чем я тебе говорил?
И Маша, напрочь забывшая об их разговоре перед приходом друзей, ничего не подозревая, кивнула головой: «Валяй»
Никита взял ее за руку и потащил за собой в ванную комнату. Там на полу стояло пластмассовое ведро, прикрытое сверху полотенцем.
– Ты готова к тому, чтобы увидеть то, что там находится? – вполне серьезно спросил Никита и даже побледнел от волнения.
– Слушай, зачем ты мне морочишь голову? Открывай… Что ты еще придумал?
– Труп инопланетянина… Помнишь, я тебе говорил? – С этими словами Пузырек откинул полотенце, и Маша увидела на самом дне ведра черное обугленное тельце непонятного существа с обгоревшими крыльями. «Маленький археоптерикс», – только и успела подумать она и потеряла сознание.
Глава II
Крокодильи «звезды»
Уже третью ночь он не мог уснуть. Перед глазами стоял инопланетянин. Маленький, трогательный, сгоревший при невыясненных обстоятельствах…
После того как Маша грохнулась в обморок, Сергей и Сашка, прибежавшие на шум и крик Пузырька, и сами-то чуть не сошли с ума от страха, увидев маленькое обуглившееся чудовище.
– А я считаю, что это детеныш инопланетян, посмотрите, какой он крохотный… – говорил Никита, чувствовавший себя в центре внимания и от этого испытывавший небывалый подъем. Он даже не думал о Маше, которую перенесли на диван, дали ей понюхать нашатырного спирта… Она очнулась, и слава богу. Так считал он, оправдывая свою холодность по отношению к сестре чисто мужскими качествами, заключающимися в том, чтобы уделять больше внимания проблемам мирового масштаба, а не опускаться до мелочей вроде девчоночьих обмороков. В этом вопросе он целиком придерживался позиций своего отца, Бориса Пузырева, серьезного человека, считавшего, что именно мужчина – двигатель прогресса, особенно, если это касалось научной деятельности. Разве НЛО – шутка? Они есть, они уже совсем близко и подобрались к Ставрополью. А что будет завтра? Где в следующий раз они высадят свой невидимый десант и не с Красной ли площади будут брать пробу земли? И где появятся ровные круги – следы от приземления летающих аппаратов?
То, что произошло после Машкиного обморока, когда с работы вернулись родители, Никите и вспоминать не хотелось. Он был унижен, раздавлен, опозорен.
Отец, увидев маленького инопланетянина, признал в нем сгоревшую кошку.
Никита вытер слезы и сел на постели. В комнате было все синим от полыхавшей за окном августовской ночи. И даже распахнутое окно не помогало от жары. Кондиционер работал лишь в гостиной, но прохлада до Никиткиной спальни не доходила, она по дороге к нему превращалась во влажную духоту.
Однако он все равно встал и подошел к окну. Затем пошел на кухню, открыл холодильник, достал еще непочатую, светящуюся таким родным оранжевым цветом бутылку с фантой, отвинтил крышку и с наслаждением сделал несколько обжигающих глотков этой газированной, пузырчатой апельсиновой сладости… Фанта спасла его от воспоминаний. Он вместе с бутылкой вернулся к себе, уселся на подоконник и, случайно взглянув вниз, на ровную, желтеющую песком детскую площадку, чуть не вывалился из окна…
Испугался, спрыгнул на пол и провел ладонью по вспотевшему лбу. Сделал еще несколько глотков фанты и снова взобрался на подоконник.
Уличный фонарь, высветив большое круглое пятно, нахально предлагал Никите картинку-мираж, в которую было трудно поверить. Если это ему не снилось, то прямо рядом с их домом, в центре детской площадки находился огромный… крокодил. Аллигатор. Собственной персоной.
Никита начал тереть глаза, словно пытаясь проснуться, но крокодил все равно лежал неподвижно, как бревно на песке, будто это не центр Москвы, а пляж на берегу Нила. Никита не просыпался. Больше того, когда он начал щипать себя, ему стало больно. Неимоверно больно. Он едва сдержался, чтобы не закричать.
«Пузырек, ты сошел с ума. Сначала тебе мерещились инопланетяне, а теперь в твоем дворе завелся крокодил», – приблизительно так отреагирует Маша, да и все остальные, расскажи он им про свое видение.
Послышался какой-то шум. Рокот мотора. Никита снова взглянул вниз – крокодила уже не было. Все правильно, улыбнулся он, как психбольные (сам видел это в кино) – идиотской улыбкой и вернулся в постель. Все правильно: крокодил услышал шум мотора и уполз в кусты. Вот и отлично. А то бы ему отдавили хвост…