— И он тебя бросил? — без прежней насмешки спросила я
— Нет. Я сказала, чтобы он уходил и он больше ни разу не пришел. Потому что влюбилась, а его это не волновало. Мне стало очень больно. Поверь, ничем хорошим твоя любовь не кончится
После некоторого молчания я поклонилась Анне:
— Спасибо тебе, Анна, — искренне ответила я ей, — спасибо за то, что ты первый человек которому есть до меня дело. Я запомню все, о чем ты меня предупредила, и надеюсь, что когда–нибудь буду полезной и тебе.
Потом я развернулась и отправилась искать Райдера. Его белую голову, возвышающуюся над камнями нашего скального убежища, я заметила с полста шагов. И пошла к нему, не отрывая от нее взгляда. Он заметил мой пристальный взор и тоже смотрел на меня. Но не пытался идти навстречу. Когда я добралась до него, все что я хотела ему сказать, вылетело из моей головы, опустошив ее, и наполнив жаром вожделения. Я обожала его, я хотела его. Я смотрела на него так, как будто хотела отдаться ему прямо здесь и сейчас. Сжав руки в кулаки добела, я стояла напротив него и смотрела в его глаза пожирающим изнемогающим взглядом. И он не выдержал. Он наклонился и поцеловал меня. В меня как будто вдохнули воздух, меня как будто оживили и сделали невесомой. Я обвила его руками и зашептала:
— Я люблю тебя. Меня не волнует, что ты никогда не полюбишь в ответ. Слышишь? НО! Я не только женщина для секса. Я еще и женщина, которая тебя любит. Которая сделает все, чтобы ты был счастлив. Я такая женщина, которая будет счастлива любить тебя сама. Запомни это и приходи ко мне. Приходи пока сам меня хочешь.
Его глаза странно блеснули, он молча поднял меня на руки и отнес в свою палатку.
С тех пор мы занимались сексом каждый день.
С тех пор мы ходили на задания вместе.
С тех пор окружающие смирились с моей любовью.
Но однажды мы попали в окружение. Погибли все, кто с нами был, погибла даже Анна и я ничем не смогла ей помочь. Мы не знали, сумела ли не погибнуть та половина отряда, чей отход прикрывал Райдер. Сейчас мы с ним сидели на песке обнявшись, и в его руках была бомба. Которая разнесет наши тела на мелкие кусочки, чтобы из них невозможно было сделать киборга. Он взорвет ее, как только подберутся ближе черные зомби с синими безжизненными лицами, окружающие нас со всех сторон. Их багровые глаза вспыхивали все ближе и ближе. Райдер гладил меня по лицу, целовал и вытирал мои слезы, уговаривая что все будет быстро и совсем не больно. И потом он сказал:
— Я люблю тебя. Слышишь? Люблю.
Это не было правдой. Это было утешением для меня. Я чувствовала это. И в этот момент я услышала в своей голове команду атаки, которая активировала мой киберрежим. И голос командира своей стрелы:
— Альсифер, обезоружь объект, я перевожу атаку на другую зону.
Наползающие на нас зомби остановились, потом развернулись и стали отползать. Мощным движением я вырвала бомбу из рук растерявшегося Райдера. И поднялась во весь рост спиной к нему:
— Я люблю тебя, Райдер. Это правда, с того дня как увидела. Моей вины в вашем поражении нет. Я получила неисправность и просто жила. Но сейчас тебе не следует смотреть в мои глаза. Они будут убеждать тебя, что я лгу. И это тебя погубит. Прежде чем стрелять мне в спину, подумай о том, что я сейчас включу полный боевой режим, взорву бомбу и сделаю все возможное, чтобы дать тебе уйти. Я тебя знаю, ты сможешь.
Ответом мне были лишь зашуршавшие за спиной камни. Райдер уходил. Он чувствовал, что я предатель еще тогда, когда перестал ко мне приходить. Какое то сверхъестественное чувство подсказывало ему это, но он промолчал тогда. И промолчал сейчас.
А из моих черных глаз с горящими багровыми буквами 'G' лились слезы. Я бросила бомбу в самую гущу киберзомби и приготовилась убивать и умирать.
2 часть. Внутренний враг
Марина работала в Институте 'умников' давно. По профессии она была детским хирургом. И успешно прошла сложнейший отбор, когда государственные чиновники отбирали врачей в ее больнице для секретной государственной медицинской программы с повышенной оплатой и немыслимыми льготами. Сначала это был совместный государственный проект с червяками. И многие из добровольцев, в том числе и Марина, ради науки позволили вживить червяка в себя, так сказать для изучения инопланетного разума изнутри. И даже поставить себе для учета клеймо государственной корпорации, разрабатывающей проект. Но вскоре, она начала понимать, что она больше не Марина, а 'умник'. Постепенно Марина поняла, что не может свободно управлять своими руками, ногами. Не может говорить что хочет, не может делать что хочет. Все это за нее говорит и делает 'умник'. Марину определили в детское отделение. Где она должна была готовить человеческих детей к внедрению доминантного симбиота, что в отличие от взрослого позволяло полностью стереть человеческую личность из тела носителя. И здесь Марина заметила, что ее 'умник' с детьми позволяет ей быть собой. И уже не она, а он в эти моменты является сторонним наблюдателем. Марина не могла пугать детей тем неотвратимым будущим, которое их ожидало. Поэтому старалась, как могла скрасить последние дни детей играми и интересными занятиями. Но каждый день кого–то уводили. И каждый день плененное сознание Марины заливались горькими слезами внутри 'умника' провожая одного из своих 'детенышей', как она стала называть вверенных ей детей, бесстрашно бредущего на смерть за руку с очередным 'умником' в белом халате.