— Где, — не поняла я, осторожно завертев головой.
Бронированная рука киборга повернула мою голову в нужном направлении. В камнях, как в гнезде, обнимая друг друга, сгрудилась группа детей лет 7–9. Между киборгами и ими были только камни и чудище. Чудище не подпускало киборгов к детям.
— Я иду, — сказал Сендаст, — я должен помочь детенышам. Меня зовет чужая программа.
— Стой! — зашипела я, — я тебя не пущу. Это же «умники». Червяк защищает свои личинки. Стой здесь и дай киберам добить проклятых тварей.
— Они не личинки — они дети. Человеческие, — Сендаст отстегнул свой шлем от брони и надел его мне на голову, — И позвал меня этот «умник»
Все показатели указывали на то, что дети были чисты. Личинок червей ни в ком из них не было. Червяк, звавший Сендаста пронзительным сигналом, тем самым, которым он сбил нашу передачу командования, почему–то защищал обычных человеческих детей. И помощь ему была необходима как можно скорее. Оно было уже не опасным для нас и полумертвым.
Низко пригибаясь к камням, мы с Сендастом сорвались с места одновременно. Мы оба имели командную программу, и только она позволяла вычислить командира стрелы. Оба командира нападавшие на 'умника' с детьми были живы и здоровы. Если их уничтожить, остальные киберы будут не опасней потерявшего управление танка. Сендаст, почти бесшумно и незаметно на фоне скал и мусора, несся к тому командиру, у которого марионеток оставалось меньше. Мне доставался второй. Хоть я и приняла половину командной программы, марионеткой я быть не перестала. И тот, у кого рядовых осталось больше, не должен сразу заметить, что может внедрить в меня программу командира своей стрелы. Сендаст успел. Марионеток погибшего командира добило существо. Не успела я. Второй командир оказался сообразительней первого и начал загружать в меня свою программу, непрерывно атакуя Сендаста, чтобы тот не мог добраться до меня и вклиниться в программу чужака. Существо уже ничем себя не проявляло. Наверное, оно было мертво.
И тут появился невидимый снайпер. Стрелял он издалека, серьезными дальнобойными снарядами из кибероружия. Стрелял по всем киберам в округе, кроме меня. Возможно, это был человек, а я была в пятнистой форме Райдера. С такого расстояния он не мог причинить значительного ущерба ни одному из киборгов. Но, он дал шанс Сендасту добраться до вцепившегося в мой мозг командира чужой стрелы и выдернуть его оттуда. Вместе с головой киборга из бронекостюма. Рядовых добить было не трудно. Но переводить дух было рано. Укрывшийся за камнями Сендаст, держа меня мертвой хваткой позади себя бронированной рукой, пытался сканировать местность, чтобы одновременно разглядеть, где находится снайпер и что происходит с существом. Снайпер замахал из–за скал пятнистой курткой. Такой же как у меня, и выбросил кибероружие. Конечно, глупо было предполагать, что оно было у него последним. Но мне уже не надо было ничего знать. Мое сердце уже знало кто это. Моя душа уже рвалась к нему. Так сильно, что я вырвалась из оков Сендаста, чуть не сломав себе руку, и кинулась навстречу Райдеру. Он не ушел. Он не ушел от меня, узнав, что я киборг. Он не убил меня, расстреливая киборгов. А ведь меня–то, без брони, он как раз и мог убить легко. По мере моего приближения Райдер полностью вышел из–за скалы, с нацеленным на меня автоматом. И смотрел он вовсе не на меня. Я остановилась и обернулась. Позади меня также поднялся во весь рост бронированный Сендаст, нацелив на Райдера свое оружие. Райдер мог убить меня, но не мог убить Сендаста. Сендаст мог убить обоих, но его целью был только Райдер. И белоголовый это знал. И наверное только я заметила, что в нескольких шагах от ног Сендаста лежит практически обнаженная женщина, прикрытая лишь каким–то рваньем и облепленная плачущими детьми.
4 часть. Свалка рабов
С растерянной обидой смотря на Райдера я начала пятиться назад. Мне пришло в голову, что когда дойду до его камней, он просто убьет меня и спрячется за скалы. Сведя с ума Сендаста. А что сделает взбешенный неисправный киборг, моих полуэлектронных мозгов даже не хватало предположить. В них не были заложены такие программы, а человеческий участок мозга был очень мал, чтобы справляться с такими сложными задачами. Я медленно и размеренно отступала назад, в упор смотря на мужчину, который был моей жизнью, моим сердцем, моим дыханием и моей кровью. А он ни разу не посмотрел на меня. Выйдя из зоны поражения его автомата, я развернулась и изо всех сил побежала прятаться за киборгом, дрожа от незаслуженной обиды:
— Сендаст, только не убивай его. Только не убивай.