За неимением других вариантов ты с криком бросаешься на занавески и срываешь их с карнизов. Они не только светонепроницаемые, но еще и огнеупорные, так что пожирающее тебя изнутри зеленое пламя им нипочем. Не успела оказаться на полу первая, как ты уже хватаешься за вторую – и она, скомканная и измятая, оказывается с ней рядом.
Наконец ты прекращаешь. Теперь ты стоишь посреди этого бардака, как Моисей когда-то стоял среди пустыни. Муж, съежившись в углу, нервно косится на тебя. Ты переводишь взгляд на него, но он избегает смотреть тебе в глаза. Пламя внутри ничуть не утихло, и ты бы охотно продолжала – но в спальне больше нечего бросать. Ты кричишь, стоя над этим морем из занавесок. Изо рта вырываются слова обиды, ты хнычешь и сопишь. Раз не выходит бросаться предметами, придется переходить на слова. Все-таки спальня не для сцен ревности.
А вот кухня – совсем другое дело. Иногда тебе везет, и вспышка охватывает тебя там – счастье-то какое.
Сперва в ход идет копеечная посуда из местного «Фикс-Прайса»: голубые блюдца с криво нарисованными рыбками, большие супницы с драконами на ободках – такую каждый хоть раз в жизни видел, обеденные тарелки, разрисованные помидорками и баклажанчиками. Теперь кружка – какое у нее интересное ярко-желтое дно. Шершавая на ощупь бутылочка для саке. Каждый раз, посещая «Фикс-Прайс», ты не можешь пройти мимо полок с подобной утварью. Ты даже не смотришь что покупаешь, а просто сгребаешь в корзину все подряд – какая, в конце концов, разница, – бьются они все одинаково. В бою побеждает тот, у кого больше снарядов.
Ты бросаешь, мечешь, швыряешь. Посуда разлетается на куски. Осколки носятся в воздухе словно град. Ты режешься сама, но разве тебя это останавливает? Ерунда. Твое разрушительное начало берет верх над всем остальным. Шрамы лишь украшают настоящего воина. Алая полоска крови на коже создает яркий акцент и повышает накал страстей.
Дешевая посуда заканчивается – пора переходить на следующий уровень. Орудия средней мощности – это синяя посуда из «Икеи» вперемежку с белой от «Мудзи». Тарелки, миски поменьше и побольше, чашки – ты уже не различаешь, что попадает тебе в руки. Все они с силой летят на пол и бьются – хотя некоторые предметы держат удар. Вот, например, лакированная деревянная миска: она отскочила от кухонного линолеума и покатилась по коридору, намотав напоследок несколько кругов.
И только роскошный сервиз от «Норитакэ» останется цел: на него у тебя рука не поднимется. Эти чашечки стоят как крыло от самолета. А еще нельзя бить арабский фарфор – не для того же ты долго собирала набор по одной штучке. Это настоящее сокровище, спрятанное от посторонних глаз в недрах кухонных полок. Как бы ни мучила ревность, ты не потеряешь голову и не пустишь в расход такие драгоценности. Все вещи мира делятся для тебя на две категории: одними бросаться можно, другими – ни в коем случае. Граница между ними – на семи замках. Твой муж тем временем прячется под столом, прикрывая голову руками.
Когда посуда кончается, ты срываешь с себя фартук в горошек и запускаешь в него. В гневе ты колотишь кулаком по поверхности кухонной мойки, и брызги воды разлетаются по кухне вперемежку с твоей кровью. Ты бросаешься к морозилке, хватаешь формочки со льдом и запускаешь в них руку.
На кухне есть все, чтобы поддерживать пламя твоей ревности. Здесь оно не затухнет.
Вот у тебя в руках оказывается крупный плод дайкона, которым ты замахиваешься словно бейсболист – мячиком в перчатке. Ты прикладываешь его об стол, и он, оказавшись мягче, чем ты рассчитывала, разлетается на куски, словно в ролике с замедленной съемкой. Куски дайкона еще пригодятся тебе попозже, когда будешь готовить ужин. Можно будет потушить прямо так – размер что надо. Тебе под руку подворачивается кальмар, ты скручиваешь его изо всех сил – из него брызжет сок. Кстати, дайкон с кальмаром – отличное сочетание для ужина.
Тебе на глаза попадается коробка с яблоками, которые прислали твои мама с папой со своего сада. Картон ты просто рвешь на части. Яблоки – хватаешь и давишь голыми руками. Пойдут потом на варенье. Или на пирог. Или в салат добавишь. Хорошая штука яблоки – столько способов применения. Твои пальцы остервенело сжимают яблоки, вцепляясь в их блестящую кожицу.
Закончив разносить кухню, ты принимаешься за уборку. Осколки всякой всячины издают предсмертные стоны, оказавшись у тебя под ногами. Ты сопереживаешь им: чувства вещей тебе гораздо понятнее, чем чувства твоего мужа. Кстати, начало уборки вовсе не означает конец приступа ревности. Пламя все еще горит – ярко и горячо, как костер во время древнего ритуала.