Ревность и одержимость в современном мире стали восприниматься в негативном ключе. Обладателей этих качеств критикуют, им говорят, что с ними что-то не так. Все это приводит к тому, что исключительный дар, подобный твоему, встречается все реже и реже. Это настоящий порочный круг, и ситуация не может не вызывать озабоченности.
Поэтому мы не без сожаления вынуждены признать, что наши ряды давно не пополнялись, и ты очень обрадуешь нас, если согласишься стать одной из нас. Будем рады видеть тебя среди нас уже сегодня – с таким талантом тебя даже не потребуется обучать. У тебя исключительные способности, и мы рассчитываем многого достичь с твоим участием. Что же касается внешнего облика твоей призрачной формы – уверяем тебя, что готовы предложить множество вариантов. Ты без сомнения сможешь выбрать среди них такой, который подойдет именно тебе.
Поэтому, пожалуйста, свяжись с нами, когда умрешь.
Край диких женщин
Весна не задалась с самого начала. Сигэру понуро пробрел по раздевалке к своему шкафчику, сунул туда сумку и с дурным настроением стал переодеваться в свой комбинезон. Стояла тишина – кроме него в раздевалке никого не было.
Сигэру бросил взгляд на висевшие на стене часы «Сэйко» и сообразил, что его смена уже начинается. Он-то думал, что у него в запасе есть еще минут десять, но чувство времени то и дело подводило его. Хотя, может, он просто слишком медленно собирался. Сигэру скинул с ног «конверсы» и переобулся в рабочую обувь – черные тканевые туфли. Он вышел из раздевалки, держа в руках каску – надел ее он уже по дороге. Быстро проскользнув по темным коридорам и лестницам, он оказался возле двери с вывеской «Производственный цех № 6». Сигэру прошел к своему рабочему месту, где его поприветствовал кивком начальник, господин Тэи. Сигэру успел вовремя.
Закончив вуз, Сигэру вскоре пополнил ряды так называемых «летунов»: он то и дело менял одну временную подработку на другую и нигде не становился штатным сотрудником. В нынешние времена быть летуном стало практически нормой – компании неохотно брали новичков на полную занятость, к тому же им необходимо было соблюдать гендерные квоты на найм женщин, так что слово уже утрачивало изначальные негативные коннотации. Хотя сам Сигэру считал его вполне подходящим для своей ситуации. Он действительно был летуном – и физически, и ментально.
Сменив своего коллегу, отработавшего утреннюю смену, Сигэру занял место в конце сборочной линии и начал наблюдение. Задача его была на редкость проста: нужно было следить за проезжающими по конвейерной ленте палочками с благовониями и следить, чтобы бракованные не доезжали до конца ленты. От палочек исходил специфический аромат, совершенно не похожий ни на что другое. Поначалу этот странный запах, заполнявший собой все пространство цеха, действовал Сигэру на нервы, но со временем он к нему привык. К тому же в его нынешнем состоянии ему идеально подходила такая работа: на ней совершенно не надо было думать.
Год тому назад случилось то, что отбило у Сигэру всякую волю к работе. Тогда его мама покончила с собой. Именно Сигэру обнаружил тело: она повесилась на полотенце в ванной. Поначалу он не испытал ничего, только растерянность – словно мама решила сыграть с ним какую-то злую шутку. Она ведь меньше всего походила на человека, который готов покончить с собой. Энергии ей было не занимать – она относилась к тому самому типу женщин, которые не замолкают никогда. Однако это оказалась не шутка. Мать Сигэру была мертва – мертва по-настоящему.
Перед похоронами Сигэру увиделся с Окумурой, которого не видел до этого несколько лет. Окумура был материным любовником и биологическим отцом самого Сигэру. В школьные годы они виделись довольно часто, но чем более Сигэру приближался к юности, тем меньше у них оставалось тем для разговоров. Как бы там ни было, Сигэру никогда не видел в Окумуре своего отца – он воспринимал его как какого-то типа, который вечно крутится поблизости и вроде как встречается с его мамой. Мама и так отличалась жизнелюбием, но стоило появиться Окумуре – она буквально засияла. Так что по мнению Сигэру Окумура не мог быть плохим человеком. Он словно не видел самого Окумуру, а воспринимал его сквозь призму маминого к нему отношения. Что, пожалуй, заслуживает отдельного отступления.
Когда Сигэру был ребенком, Окумура приезжал к ним в гости с подарками: модельками самолетов и танков, бейсбольными мячами и перчатками и прочими приятными мелочами. Окумура ни разу не играл с Сигэру в бейсбол – только дарил экипировку. Но и бейсболист из него был, конечно, тот еще.