В тот день его собеседовали три человека. Слева сидел господин Тэи, одетый тогда вместо привычной униформы в костюм. Человек посередине был старше остальных: он рассказал Сигэру, что компания занимается производством широкого ассортимента продукции и предлагает обширный перечень услуг, пояснив, что ему следует быть готовым к переводам между разными отделами.
– Вас это не смущает?
– Вовсе нет, – ответил Сигэру.
«Мне-то какая разница», – подумал он про себя.
Вскоре господин Тэи перезвонил Сигэру и сообщил, что тот принят на работу.
В первый же рабочий день Сигэру обнаружил, что основная масса сотрудников – это женщины средних лет, а молодые мужчины вроде него – скорее исключение. Поначалу он беспокоился, не станет ли он среди них популярен и не начнут ли они оказывать ему знаки внимания, добиваться его расположения и ссориться друг с другом из-за его внимания. Однако вскоре стало ясно, что опасаться нечего. Женщины вовсе не считали его присутствие чем-то примечательным – более того, им не было до него особенного дела. Скорее они относились к нему со своеобразной заботой.
Как оказалось, работать в компании женщин, не обращавших на него большого внимания, для Сигэру было комфортно и приятно. Куда труднее ему было общаться с господином Тэи, несмотря на небольшую разницу в возрасте и мужскую солидарность. Тэи не уделял большого внимания Сигэру – он обращался с ним так же отстраненно, как и с остальными сотрудниками. Женщины-коллеги Тэи уважали и часто обращались к нему со своими вопросами, а его холодность их совсем не смущала. Отношение к нему было очень доброжелательным.
Здание оказалось гораздо более запутанным, чем мог предположить Сигэру, когда впервые прошел через небольшой дверной проем, служивший входом. Компания действительно производила широкий ассортимент продуктов, и производственных цехов у нее были десятки – хотя их точное количество различалось в разные дни. Иногда Сигэру казалось, что новый коридор или лестница будто материализовались из ниоткуда там, где их прежде не было. Когда такое случалось, Сигэру объяснял себе это тем, что он все еще новенький и недостаточно хорошо запомнил здание изнутри. Тем более в его состоянии думать обо всем этом было совершенно недосуг. Когда Сигэру выходил на улицу, то наблюдал, как по обе стороны ведущей ко входу аллеи цвела сакура – оттого мир казался ему еще более иллюзорным. И чем иллюзорнее ощущалась действительность, тем проще Сигэру было с ней примириться. Он практически не общался с товарищами по университету, которые жили своей жизнью. Они наверняка стали бы рассказывать, как хорошо у них начинается карьера, а Сигэру при одной мысли об этой теме становилось тошно. Он хотел лишь минимизировать ущерб, который неизбежно должно было нанести ему будущее.
Дни его проходили между домом и работой, не нарушаясь никакими событиями.
В один из выходных дней Сигэру, как обычно, приводил в порядок мамину могилу, как вдруг в очередной раз услышал пение – на этот раз оно было гораздо отчетливее, чем прежде. «Не иначе как на хай-тек-могиле кто-то подкрутил регулятор громкости», – подумал Сигэру. Он с недовольством прислушивался. Ему хотелось уловить, откуда исходит этот дурацкий звук, а потом пойти и разнести его источник. Голос продолжал нудеть:
Сигэру был потрясен. Знакомая песня! Когда-то она была очень популярна – ее исполняли во время песенного конкурса Кохаку[15], который шел по телевизору накануне Нового года. Он помнил, как мама подпевала ей и хвалила – какая замечательная песня.
Хотя, конечно, на кладбище она казалось совершенно неуместной. Голос снова и снова повторял последнюю строчку:
И тут Сигэру словно поразило молнией. Это же мамин голос! И словно в ответ на его озарение голос смолк. Сигэру вслушивался изо всех сил – тщетно. Даже ветер в кронах замолчал. Сигэру стоял посреди кладбища совершенно один, в полнейшей тишине.
Сегодня перед Сигэру, как и всегда, проехала очередная партия аромапалочек. Прошедшие контроль палочки завернут в бумагу с каллиграфической надписью «Призыватель душ» и развезут по магазинам. Сигэру не знал, какой эффект оказывали входящие в их состав аромамасла, но знал, что эти палочки были одним из бестселлеров его компании. Как-то раз в обед он попытался расспросить об этом женщин-коллег, но они ничего толком не ответили, а лишь похихикали. Сигэру задумчиво жевал свой карри-кацудон[16], пока наконец не задал вопрос, который назревал у него все последнее время:
15
«Кохаку ута гассэн» – популярный в Японии конкурс эстрадной песни, который проводят ежегодно 31 декабря.
16
Японское блюдо: рис с овощами, яйцом и свиной котлетой. Карри-кацудон – то же самое с добавлением соуса карри.