Кудзуха издала протяжный вой, и ветер разнес эхо по долине. Какое приятное чувство! Слух ее тоже стал гораздо острее. Если раньше шелест крон деревьев напоминал фоновый шум, звучавший монолитно, то теперь она могла различить, как ветер колышет каждый листочек. «Какая чуткость», – подумала она.
И эта могучая белая лиса – Кудзуха – бегом устремилась через лес. Ее мощное тело рассекало зелень леса, словно пружина, которую долго сдерживали. Комки земли вылетали из-под ее лап, от чего она казалась еще резвее.
«Какая же скукотища эта человеческая жизнь!» – изумлялась Кудзуха. Особенно такая, которую ей приходилось вести: постоянно сдерживать свою мощь и предавать саму себя. Невыносимо унылое занятие – жить, не давая себе развернуться по-настоящему. «И как я могла до такого докатиться?» – недоумевала Кудзуха. Почувствовав, как накатывает голод, она сорвала с ветви несколько диких виноградин и вгрызлась в ягоды своими мощными челюстями. Темно-алый сок обагрил уголки ее рта, но это совершенно не беспокоило Кудзуху. Рыская глазами, она заприметила полевку. Последнее, что видела в своей жизни эта бедняжка – сочащаяся из лисьей пасти вперемежку с виноградным соком слюна.
Кудзуха взбежала на ту самую скалу, с которой недавно сорвалась. Оказавшись на вершине и обернувшись вокруг своей оси, она снова стала – кем бы вы думали? – человеком. «А это удобно!» – Кудзуха ухмыльнулась, вновь затянула шнурки походных ботинок и зашагала домой – теперь уже на человеческих ногах.
– Если бы ты была животным, то точно лисой, – вдруг выдал парень, стоявший возле Кудзухи.
– Если бы? – прищурилась Кудзуха.
Он еще и года не проработал в этой компании, но уже выделялся вечно угрюмым выражением лица и привычкой смотреть под ноги. Другие сотрудники говорили о нем «тот унылый тип» или «жалкое зрелище». Но последнее время он немного приободрился. Даже эта неловкая попытка завязать разговор показалась Кудзухе милой. А если и нет, то он в любом случае в сотню раз лучше того странного дядьки, который когда-то лапал ее за коленку на вечеринке по случаю трудоустройства, приговаривая, как она похожа на лису. «Жуткие были времена, – думала Кудзуха. – Домогательства были настолько привычным делом, что никто даже бровью не повел».
Когда он немного освоился на рабочем месте, его перевели с непосредственного производства в отдел, где работала Кудзуха. Он совершенно не был похож на человека, обладающего большими талантами. Но у господина Тэи явно были свои планы на его счет. Кудзуху Тэи попросил ввести новичка в курс дела и дать общее представление о том, чем ему предстояло заниматься.
Кудзуха впервые в жизни попала на такую работу, где ее способности по-настоящему оценили. По правде говоря, до этого она думала, что все эти фразы из вакансий вроде «у нас вы сможете полностью раскрыть свой талант» – просто красивое словоблудие. Здесь же она поняла, что ее умения – вполне осязаемая ценность, и они имеют значение. И это было прекрасное чувство: работать там, где тебя ценят и где ты можешь раскрыться по-настоящему и проявить инициативу. Кудзуха долгое время скрывала свои таланты, так что сил у нее накопилось предостаточно.
Меланхоличный настрой вновь прибывшего вызвал у Кудзухи искреннее сочувствие. «Бедный, – думала она. – И чем он заслужил такое несчастье?»
Мир немало изменился со времен, когда Кудзуха впервые устроилась на работу прямо со школьной скамьи. Она слышала, что теперь даже мужчин редко оформляют на полную занятость по трудовому договору. Общество действительно стало более равным, но со знаком минус: это не женщинам стало лучше, а мужчинам – хуже. Кудзуха понимала, что тот стеклянный потолок, который прежде существовал только для женщин, уже стал реальностью и для ее коллеги.
«Что ж, ты, наверное, неприятно удивлен? – хотела сказать ему Кудзуха. – Не про такое будущее тебе рассказывали в школе, правда? А знаешь, что еще хуже? Что мы, женщины, росли с осознанием этого потолка с самого детства. Мы всегда знали о том, что он существует. И, каждая по-своему, учились мириться с его существованием. В конце концов и ты тоже смиришься».
Кудзуха хотела поделиться с ним своими мыслями, но решила, что он дойдет до всего этого и без ее помощи. Это не означало, что она ему больше не сопереживала – вовсе нет. К тому же помимо стеклянного потолка, который существовал и для женщин, ему еще предстоит иметь дело со зрелыми мужчинами, смотрящими на него сверху вниз, и со всем социальным давлением, которое испытывают мужчины.