Так Кикуэ уволилась с работы, провела в лавке ремонт – по возможности делая все своими силами – и запустила свой магазинчик с подарками. Работать на огромные корпорации ей уже поднадоело. Кикуэ хотела ощущать себя в центре своей собственной жизни. А если что-то пойдет не так – ну что ж, ей и разбираться, что с этим делать.
Кикуэ не была в лавке матери несколько лет, и когда приехала смотреть помещение – не поверила своим глазам: колонна от монорельса протыкала его как шампур. «Это еще что за?..» – растерянно бормотала она. Магазин оказался даже более странным, чем в ее воспоминаниях. Дело усугублялось тем, что здание еще и изрядно состарилось.
Весь квартал, к которому относился и магазинчик Кикуэ – все эти видавшие виды лавки, а еще лапшичная и парикмахерская – все одинаковой формы и размера – испещряли столбы монорельсовых колонн, торчащие из-за зданий, словно высокие трубы. На другой стороне улицы появился новенький жилой квартал с автоматическими дверями на домах – но на этой время словно остановилось.
К западу от квартальчика находился многоэтажный дом Такао, на одном из нижних этажей которого располагалась монорельсовая платформа Дайсёган. В квартирах никто не жил, и дом приходил в запустение. Стены покрывались побегами, а заросшие колонны напоминали теперь конечности огромного чудовища.
Если же перейти улицу и пройти мимо супермаркета и строящихся жилых домов, то за ними располагался берег реки Сэмба. Колонны и рельсы рассекали ландшафт и здесь. В этой части города, через которую проходила линия синкансэна, жители обходились с остатками монорельса как хотели: вешали таблички «выброс мусора запрещен», сажали вдоль рельс цветы, клумбы и грядки с овощами. Превращение, конечно, шло постепенно – в течение долгого времени. Впечатление оно производило странное – а самым странным Кикуэ показалось то, что в детстве ей и в голову не приходило, как необычно выглядели эти остатки монорельса. Она предположила, что некоторые вещи начинаешь замечать только когда возвращаешься в знакомые места повзрослевшим.
Вскоре после возвращения Кикуэ в Химэдзи ее приехал навестить ее бывший, который жил в Осаке – он взял выходной и они пошли гулять в сторону океанариума, вдоль тех самых рельс. Хотя они уже расстались, во время этой недолгой прогулки они держались за руки.
Было облачно, – вспоминала Кикуэ. Ее бывший прочитал в Интернете про монорельс и заинтересовался, а увидев дорогу, наснимал кучу фотографий. Когда утром в день приезда Кикуэ спросила, что он хочет посмотреть в городе – он не раздумывая ответил: монорельс. Именно его, а не замок Химэдзи – общепризнанную достопримечательность.
Отключенный монорельс, конечно, пользовался некоторой популярностью фанатов поездов и любителей заброшенных объектов. Периодически Кикуэ наблюдала через витрину за людьми, которые приезжали с большими фотоаппаратами на шее. Некоторые из них жадно заглядывали внутрь через витрину. Кикуэ быстро поняла, что их интересует не ассортимент ее лавки, аккуратно расставленный на полках, а выдававшаяся из стены и саморучно заделанная ею колонна. В последние десятилетия рельсы мало-помалу демонтировали, а теперь наконец официально начали работы по сносу, и многие люди приезжали сюда, чтобы попрощаться с монорельсом. Вполне вероятно было, что в будущем квартал с лавкой Кикуэ и вовсе снесут. Так же высока была и вероятность того, что бывший Кикуэ приехал сюда не ради нее, а ради того, чтобы посмотреть монорельс, пока он еще существует.
С бывшим Кикуэ впервые за пару десятилетий посетила океанариум. Здание было приподнято относительно уровня земли, и бывший рассказал ей, что раньше здесь располагалась конечная станция монорельса. Кикуэ удивилась: она этого не знала.
Поднявшись по ведшей к океанариуму дорожке, они осмотрели сверху рельсы, которые только что прошли, и место, где колонны наконец-то обрывались. Легко было представить себе направление путей монорельса, когда он еще существовал. Конечная по-прежнему сохранилась, чего нельзя было сказать о средней части – Кикуэ находила в этом нечто грустное. В своем нынешнем виде монорельс был для города как конечность, вызывающая фантомные боли. Он должен был исчезнуть окончательно, чтобы по нему перестали скучать.
Тем, кто привык к крупным городским океанариумам вроде осакского Кайюкана – как Кикуэ с ее бывшим – океанариум Тэгараямы мог бы показаться скучным, но некоторые виды в нем производили сильное впечатление. А по-настоящему заворожил их уголок с препарированными образцами. Экземпляр под вывеской «Обезглавленная огромная саламандра» действительно представлял собой огромную саламандру в формальдегиде без головы. По соседству с ней выставлялась «Объеденная огромная саламандра» – ей отгрызли половину туловища. Табличка под ней сообщала следующее: