Практика Сорадования – радоваться успехам и «хорошим» качествам характера, любимых людей и тех, кто просто нравится, тоже была для меня естественна. Порадоваться за тех к кому относишься нейтрально, было возможно. А с неприятными людьми и врагами нужно было попрактиковаться. Но иногда я с врагами любила общаться даже больше чем с друзьями. Ведь врагам можно было более свободно выражать негативное отношение. Я плохо переносила, когда на меня обижались друзья, и очень редко высказывала им своё недовольство. И вообще, я часто испытывала симпатию к врагам, в которой наверняка было немало слоёв и глубин.
Практика Сочувствия была и так мне присуща, а сочувствие негативным состояниям сознания было понятно и возможно. Опять же сначала тем, кого любишь, затем, тем, кто нравится и так далее.
И наконец, практика Равностности. Одновременно видеть в людях и «хорошее», и «плохое», и воспринимать их объективно.
Самым большим открытием для меня стало то, что человек это процесс, даже набор процессов, «хороших» и «плохих», и одни сменяют другие. Тогда я просто ясно это увидела. Личности моих близких развернулись перед внутренним взором как процессы. И в первую очередь личность Валерия. Моя зацикленность на его недостатках сместилась, я увидела его недостатки и достоинства одновременно.
Как-то само собой я пропускала эти практики через наши с ним отношения. И мне казалось, - вот я нашла то, чего нам с ним не хватало!
Не смотря на то, что вокруг было столько хороших, интересных людей, новые знакомства не перебивали привязанности к Негодяю. И мне захотелось связаться с ним и поговорить. У него уже был мобильный телефон, а у меня нет. И я стала присматриваться к окружающим, у кого можно попросить?
Ближе всех были Валя с Юрой, но к ним не хотелось обращаться. Валя насмехалась с того, что у меня нет мобильного, и совершенно не интересовалась, насколько тяжело мне приходилось выживать в Донецке.
А вот с Димедролом мне было легче общаться, хотя мне и не нравилось его хвастовство, и поверхностное, демонстративное отношение к духовным практикам, но психологически с ним было комфортнее, и я настраивалась на беседу.
Тем более что практики любви очень хорошо действовали на окружающих и создавали вокруг такую благодатную атмосферу. Лина и Гриша аж светились, и выглядели как влюблённые молодожёны. Лина надевала шёлковую рубашку с воротником стойкой, разрисованную цветами и драконами и садилась впереди Гриши, который одевал оранжевые футболки, и выглядел очень молодо в бандане, из под которой выглядывала небольшая косичка.
И вокруг них было большое поле счастья от того, что они тут находятся и занимаются такими практиками.
На занятиях говорили и спрашивали они мало. Гриша как-то сказал, что ощущает, как по позвоночнику поднимается столб энергии. А Лина переключилась с благоустройства территории Большого дома, на территорию Храма.
Там кое-где росла амброзия, и она как раз цвела. Лина рвала эту амброзию, а я опять ей помогала.
На эту амброзию была сильная аллергия у Учителя. Из-за этого и своих головных болей он пропускал иногда медитации.
Лина и я сильно этим обеспокоились. Хозяйственная женщина решила ехать за лекарствами, а нас с Валей взяла как врачей, и заодно покатала на своей прекрасной машине. Водила она её лихо и с удовольствием.
На эту атмосферу любви даже Вадим приехал по какому-то вопросу. За столом мы сидели недалеко друг от друга. Я относилась к его присутствию уже более спокойно, хоть и со щемящей нежностью, но была поглощена ретритом и своими отношениями с Валерием.
Когда кончился обед, мы с Вадимом задержались какое-то время за столом, Лина тоже. Я видела, что моей бывшей или небывшей любви понравилась эта пара.
Лина заговорила с Вадимом о динамической медитации. Я сидела и слушала, разговоры о медитации доставляли мне удовольствие. Вадим тоже разговорился о практиках, что он делал не часто. Но задерживаться на ретрите вечно куда-то спешащий молодой человек не стал, и вечером уехал.
А я вернулась к мыслям о Негодяе. И решилась ему позвонить, ведь у него был День рождения. В то время я серьёзно относилась к таким праздникам, и обратилась с просьбой к Димедролу.
Глава 6. Любовь и боль. Особенная атмосфера.