– И все же, аутизм или раздвоение личности? – Синди, ослепленная жаждой вывести шарлатана Бритни на чистую воду, совсем не обратила внимания на то, что он назвал ее по имени, хоть она и не представлялась.
– В сущности, ни то, ни другое, – самодовольная улыбка не сходила с лица бездомного. – Как я уже сказал, диагноз аутизм был простой ошибкой молодого и неопытного специалиста, а вот с соседом в голове все гораздо сложнее. Что бы лишний раз не путать вас терминологией, давайте сойдемся на том, что я просто чокнутый бомж.
Синди хотела было отпустить колкость по поводу того, что она вовсе не против такого прозвища, и про себя уже давно нарекла им своего собеседника, но тут к столику подошел официант.
– Ваша лазанья, – каким-то потерянным голосом продекламировал он и принялся сервировать стол.
– Что-то случилось, Карл? – озабоченно спросил Бритни, но в его глазах все еще отчетливо читалась хитрая ухмылка. – Мы слышали шум на кухне.
– Что? – официант вздрогнул, но быстро опомнился и продолжил сервировку. – Ах это. Все в порядке, вам не о чем волноваться. Прошу, – разложив все по своим местам, как того требовали правила этикета, он выпрямился и перехватил поудобнее круглый поднос, – Приятного аппетита.
В действительности, дела на кухне находились в состоянии, которое было довольно далеко от слова порядок.
Один из посетителей, парень, занимавший столик ближе к центру зала, и подозрительно похожий на одного довольно известного кулинарного критика, пожелал насладиться запеченной в горшочке картошкой, и это, со стороны кажущееся безобидным, желание запустило сложную цепочку событий.
Карл, которому по случайному стечению обстоятельств достался столик с ненастоящим критиком, принял заказ и, стараясь сохранять самообладание, отправился на кухню. Там, передавая заказ шеф-повару, он уточнил, что гость особый и требует особого подхода. Шеф отнесся к поставленной задаче с полной серьезностью, словно это был вызов на дуэль, и приказал своей помощнице Кэррол, той, на которую возлагал большие надежды и кому доверял больше всего, принести из кладовой все горшочки, которые имелись у них в наличии. Он собирался выбрать идеальный, чтобы внешний вид блюда не портил его внутреннюю красоту. Взволнованная Кэррол пулей метнулась в кладовую и, собрав в охапку все десять горшочков, побежала обратно. Сказать, что это была плохая идея – не сказать ничего, но Кэррол всегда сильно волновалась, когда получала указания от самого шефа, и это волнение совсем не помогало ей думать.
Не видя, куда бежит, бедняжка Кэррол зацепилась бедром за приоткрытую дверцу духовки и рухнула на пол. Мириады осколков, под грохочущий аккомпанемент бьющейся керамики, брызнули во все стороны. Один, самый крупный, под давлением пышных грудей, впился ей в запястье, прорезая кожу, как горячий нож прорезает масло. Кровь алой струей потекла по белоснежной напольной плитке, отвлекая на себя внимание персонала «Чарльтона». Другой же осколок, гораздо меньше того, что отправил бедняжку Кэррол в больницу, отскочив от стены, упал прямиком в одну из трех порций уже приготовленной к тому времени лазаньи.
Так, благодаря общему замешательству и подходящему цвету, маленький, но острый кусочек горшочка оказался в блюде, которое теперь стояло на столе перед, сжимавшей в руке вилку, Синди Филлипс.
– Выглядит очень даже, – Стэн с любопытством разглядывал тарелку.
– Ты лучше попробуй, – пробубнил с набитым ртом Бритни. Он, не дожидаясь своих собеседников, уже успел проглотить почти половину порции, – просто объеденье.
– Блин, и правда, очень вкусно, – прожевав первый кусок заключил Стэн. – Синди, ты должна это попробовать. Наша мама бы так в жизни не смогла…
Синди, поочередно смотрела то на своего брата, аккуратно и с нескрываемым удовольствием, отъедавшего от своей порции по маленькому кусочку, то на бездомного, который уже облизывал тарелку, словно какой-то первобытный человек. Затем она перевела взгляд на стоявшее перед ней блюдо. Выглядело оно действительно неплохо, но ее больше интересовал вкус, ведь за такую цену он должен быть абсолютно неземным.
– Чего вы ждете? – голос Бритни вывел ее из ступора. – Ешьте, пока не остыло, вам понравиться.