Моррис, вцепившись в ремень на джинсах (а из одежды на парне были только они), попытался оттащить неприятеля, но тот оказался чересчур тяжелым, а больная спина – слишком слабой.
– Стреляй, Генри! Стреляй! – закричал Норман, все еще держась за ремень.
– Не могу, – Букер быстро терял силы, – слишком тесно. Нас обоих размажет!
Недолго думая, Моррис смекнул, что от него требовалось, отбежал на несколько шагов, а затем, как следует разогнавшись, ударил носком ботинка парня прямо по ребрам. Томми резко выдохнул и, ослабив хватку, перекатился на бок.
Воспользовавшись моментом, Генри вскочил на ноги, отшагнул назад и, прикрыв лицо рукой, выстрелил. Их с Моррисом тут же обдало жаром взрывной волны, а вся одежда окрасилась в бордовый.
– Это было близко, – выдохнул Букер, и его настроение немного улучшилось. Адреналин постепенно отодвигал хандру в дальний угол, занимая ее место. Но сладкое чувство победы быстро сменилось беспокойством.
– Эм, Норм?
– Да? – Моррис отлепил от своего истерзанного непогодой и приключениями больничного халата небольшой кусочек кожи и с нескрываемым отвращением бросил его на землю.
По мере того, как Пирс, стремительно приближаясь, преображался из плохо различимого силуэта в знакомый отталкивающий образ, зрачки Букера расширялись.
– Там это… – промямлил он, не отводя взгляда от несущегося на всех парах светоеда, – подкрепление.
Моррис обернулся и успел разглядеть только тянущиеся к нему крючковатые руки и широко раскрытый в предвкушении свежего мяса, рот чудовища, как вдруг почувствовал сильный толчок в спину и, потеряв равновесие, распластался на асфальте. Генри, не придумав ничего лучше, словно самая настоящая восходящая звезда реслинга, подпрыгнул на месте и, упершись ногами в больную спину Нормана, со всей силы распрямил их, выталкивая и себя, и друга подальше от траектории, по которой двигался светоед.
Пирс, не в силах совладать с собственной инерцией, пролетел еще добрых три метра, после чего снес своим сгорбленным туловищем остатки металлической рамы, к которой некогда крепились витринные стекла, неловко взмахнул всеми конечностями и скрылся в груде мусора, оставшегося после обрушения части стены закусочной.
Едва придя в себя после неудачного падения, Генри почувствовал сильную боль в затылке и застонал. В ответ метрах в двух послышалось кряхтение Нормана, а намного дальше справа – приглушенный стрекот светоеда.
Генри открыл глаза и понял, что сделал это зря. Картинка шаталась и плыла, как после бутылки крепкого пойла. Сам он никогда не напивался, но судя по рассказам друзей и знакомых, все выглядело именно так. Ощупав затылок, он обнаружил набухающую шишку и пришел к выводу, что, спасая Нормана, сам себе устроил сотрясение мозга. Герой дня, чего уж тут.
Тем временем Моррис уже поднялся на ноги и улыбался во весь рот. По всей видимости, во время стычки в своей квартире светоед, не до конца сформировавшийся из его матери, ударом об потолок немного сместил ему один позвоночных дисков, а неожиданный толчок Букера – вернул его на место. Назойливая, не дававшая все эти дни спать, боль наконец отступила, и теперь, даже несмотря на свезенную о шершавый асфальт щеку, Норман чувствовал себя значительно лучше. Но радоваться ему довелось не долго, ровно до того момента, пока из-под небольшого холмика из бетона и гипсокартона не показалась серая, скрюченная рука Пирса.
Видя, что Букер совершенно не в состоянии вести бой, Моррис подобрал парадоксальный «Глок» и… и не попал. В отличие от Генри, у него за плечами не было стрелковых курсов и ежесуботнего похода в тир, а потому пуля, взорвавшись, не только не повредила светоеда, но и аннигилировала часть небольшого завала, под которым извивался в припадке ярости Пирс. Тогда Моррис решил подойти к проблеме с другой стороны, с той, для которой особой меткости не требовалось. Он быстро сделал несколько выстрелов, каждый из которых съедал солидную часть тыльной несущей стены закусочной. Наконец, после пятого хлопка, все здание пошатнулось и рухнуло, окончательно погребая под собой Пирса.