– Да ни к чему, не обращай внимания.
– Не, ты это завязывай. Сказал А, говори и Б. Если кричишь во сне – так и скажи. У нас в отделении психолог так себе, но я знаю одного хорошего, могу телефон дать. А то мне как-то с шизиком работать боязно, вдруг покусаешь?
– Ой все, хорош. Никакой я не шизик, просто… – Генри опустил ручку, – просто сон дурацкий приснился.
– Да они все дурацкие, не обращай внимания.
– Меня там целая толпа каких-то уродов живьем ела, а вокруг все сиреневое, пол, стены, потолок.
– Ого, – только и смог выдавить Дэннис.
– Да, ого. Проснулся от того, что ору во все горло, а сердце колотится как после марафона.
– А что еще там было, ну, во сне твоем?
– Не знаю, – Букер пожал плечами, – больше ничего не помню.
– Тьфу ты, – Дэннис добродушно улыбнулся, – а я уши развесил, думал история будет. Не забивай голову, с каждым случается. Обычный кошмар.
– Да я и не забиваю, просто решил узнать, бывало ли у тебя такое? Ладно, – он вырвал листок с каракулями, скомкал его, и хорошенько прицелившись, бросил в урну, стоявшую на тротуаре, – тут недалеко есть кофейня одна, неплохой капучино делают. Ты как?
– Никак. Марси сказала, что мне нужно следить за здоровьем. Теперь по утрам салаты жру и чаем запиваю.
– Чаем так чаем, – ухмыльнулся Букер, – хорошо еще, что не водой.
Он завел двигатель и медленно надавил на педаль газа. «Форд» поехал в сторону недавно открывшейся кофейни, а позади, на дне мусорной урны лежала скомканная страничка из полицейского блокнота, твердая как сталь.
***
Саймон в нерешительности остановился перед дверью сестринской. Он отчаянно пытался придумать предлог, под которым мог бы пригласить Риту на свидание. Он частенько так делал, слишком много думал, вместо того, чтобы просто спросить. Саймон останавливался у порога или за углом, в общем коридоре, и начинал продумывать свои действия наперед. Естественно ни к чему хорошему это не приводило. Всегда, вместо того, чтобы просто отдаться течению и доверить все дело случаю, он начинал анализировать, а вместе с этим и сомневаться. К слову, сомнений было гораздо больше чем анализа. Целыми стаями настырные «А что, если?» лезли в голову, давя любые проявления надежды на лучший исход. А что, если она откажет? А что, если он не в ее вкусе? И самое страшное – а что, если у нее есть парень? Каждый раз он сдавался именно на этом ЕСЛИ. Конечно, у нее есть парень, Мэй, не глупи. Как у такой красотки его может не быть? Он какой-нибудь спортсмен на крутой тачке или успешный менеджер, в легкую летящий по карьерной лестнице к финансовым небесам. А ты кто? Всего лишь обычный санитар в дурдоме. Куда тебе?
Этот раз не был исключением. Очередное ЕСЛИ в забитой комплексом неполноценности голове Саймона победило и он, проиграв битву, даже не начав ее, повернулся уходить, как вдруг двери сестринской распахнулись. Рита, впопыхах выскочившая в коридор, не заметила санитара, врезалась в него и, потеряв равновесие, начала падать. Мэй ловко ее подхватил.
– Ой, – она тут же встала на ноги и принялась поправлять халат, – извини, Сай, я тебя не увидела.
– Ничего страшного, – ответил он, изо всех сил стараясь не краснеть (не получилось), – бывает.
– Ты что-то хотел?
– Да, в общем-то… я как бы… – при виде прекрасных карих глаз Риты, особенно в такой близости, его нервная система всегда начинала сбоить, а во рту пересыхало, – может быть это, как его…
– Сейчас, подожди, – перебила она его, при этом сощурившись и заткнув пальцем правое ухо, словно в него кто-то громко кричал, – никуда не уходи.
В этот день больные вели себя на удивление прилично. Пирс и Бун, неразлучная парочка, смотрели по телевизору какую-то передачу про пингвинов. В дальнем углу за столиком четверо собирали паззл из тысячи кусочков. Еще двое просто таращились в окна на свободу, которой им явно было не видать. Бритни, как обычно стоял подальше от основной массы, наблюдал за всеми и бурчал себе под нос какую-то белиберду.