Неописуемый животный страх сковал мое тело. Я тут же зажмурился и стал молиться о том, чтобы они меня не заметили, не узнали, что я проснулся. Как маленький ребенок, считающий, что если закрыть ладошкой глаза, то окружающие перестают тебя видеть. Но они знали, потому, что они заговорили со мной. Их голоса возникали прямо в моей голове. Мерзкие, скользкие, как и их тела. Голоса, услышать которые я бы не пожелал и самому заклятому врагу.
Они шептали мне разное… Иногда слова, а иногда и целые образы. Жуткие, пугающие образы далеких миров, одно только воспоминание о которых вызывает у меня дрожь. Эти черные твари испытывали мое сознание на прочность напором своих голосов.
Не знаю, сколько это продолжалось, в тот момент время потеряло для меня всякий смысл. Я лежал в своей кровати, не в силах пошевелиться, и слушал их, а в голове вертелась только одна мысль – сегодня я умру.
И когда отчаяние мое достигло своего предела, голоса замолчали. Такой тишины мне не доводилось слышать никогда. Казалось, даже сердце мое перестало биться в тот миг.
Я снова открыл глаза, надеясь увидеть пустую спальню, надеясь, что все это было всего лишь ночным кошмаром, но существа по-прежнему стояли у моей кровати. Их конечности извивались вокруг моего тела подобно клубку черных и скользких змей, но не притрагивались. Они замирали на расстоянии пары сантиметров, а затем вновь пускались в свой безумный, извращенный танец.
«Оставьте меня в покое!» – попытался закричать я, но губы мои не шевелились. Я набрал в легкие воздуха и попытался снова, но голоса в голове приказали мне молчать.
Они сказали, что, если я не перестану сопротивляться, моя дочь будет наказана. Они показали мне, как их щупальца обвиваются вокруг ее тела, сжимают его с такой силой, что кости начинают трещать.
И тут произошло странное. Мысли о том, что моему ребенку грозит опасность, вытеснили все остальное на задний план и придали мне сил. В тот момент для меня вдруг стало не важно, что комната моя наполнена невиданными тварями, что они, скорее всего, с легкостью пресекут мою попытку к бегству и ситуация станет еще хуже. Единственное, о чем я мог думать – это спасение дочери.
Я вскочил так резко, будто кто-то отпустил сжатую пружину. Вероятно, такое поведение стало для них не меньшим сюрпризом, чем для меня, потому, что на секунду их конечности отпрянули, образовав в своем коме брешь, и я, не растерявшись, прыгнул в нее. До пола я не долетел.
Чудовища подхватили меня в полете. Их бесформенные руки-змеи стали обвивать меня, словно питон обвивает свою жертву перед тем как одним усилием сломать ее пополам.
Я пытался вырваться из этих адских пут, но все мое тело горело. Каждое их прикосновение причиняло мне невыносимую боль, а голоса в голове ужасающим хором приказывали сдаться.
Не выдержав такого натиска, мое сознание покинуло меня, и я провалился в пустоту.
Джеральд замолчал. Все присутствовавшие в комнате, как будто сговорившись, одновременно откинулись на спинки своих стульев.
Первым в себя пришел Чак.
– Не верю, – прищурившись, сказал он.
– А я и не убеждаю, – хмыкнул Джеральд. – Вы же здесь для того, чтобы делиться друг с другом. Верить никто не обещал.
– Нет, парень, так не пойдет. Ты нагло заявил, что наши истории – чушь собачья, а сам выдал еще более неправдоподобный бред! Знаешь, что...?
– Да какая разница? – Вмешалась в разговор Молли. – Правда или нет, я хочу узнать, что было дальше. Мне интересно. Тебе разве нет?
– Нет, – рявкнул Чак.
– Тогда можешь идти, тебя здесь никто не держит.
Ха-ха. Посмотри на них, готовы броситься друг на друга, как самые настоящие СВОИ. Действительно, группа сочувствующих, по-другому и не скажешь.
– Дальше особо рассказывать нечего. Я очнулся утром недалеко от своего дома. Вся моя одежда, руки и лицо были измазаны в грязи. Скорее всего, я долго полз, или же меня тащили. Неважно. Главное, что дочку дома я не нашел. Они забрали ее. Они забрали мою Сару…
Джеральд зажмурился, пытаясь не заплакать. Слезы – это слабость, которую он не хотел показывать этим людям.