Запутавшись, что правда, что выдумки, что слухи, а что выдуманная сказка, Эрс и Шараф, утомленные солнцем, еле просачивающимся сквозь колышимые навесы, тянулись по нескончаемым рядам рынка, уже без надежды найти хоть какую-нибудь правдоподобную информацию.
— Ну и что нам делать? — Сертан обезнадежено закрыл лапами голубую мордочку. — Вуйфрам, Ворк, Вейрам, Вайндр… И как нам найти нушную башню и нушного дракона, если все города блис Вуйфрама, скопировали точь-в-точь эту башню суда!
— Не знаю, но, не отчаивайся! Зато теперь мы знаем, что на все эти башни нападали разные драконы! — Эрс все же пыталась искать что-то позитивное в такой скверной ситуации. Утомившись, она отошла в сторону, оперевшись на какие-то пустые ящики. Шараф поплелся за ней.
— Сря мы сюда приехали, — заключил Шараф, уже не обращая внимания на тянущиеся лавки с фруктами, от которых становилось дурно, опустив взгляд в землю. — Все эти городишки ровняются на столицу даже названиями, не то, что постройками! Вот всять бы и спросить этих существ: «Вот, что вам нужно от нас?» И все! — он помолчал и помотав мордочкой, заключил: — Нет, так только мой дядя умеет.
— Что же ты не спросишь своего драконознающего дядю? — послышалось из-за спины.
Эрс, шурша котомкой, подошла, слушая жалобы. Сертан обезнадежено посмотрел на нее.
— Я весь рынок опросила, пока нашла вас, — объяснила Фося, роясь в котомке.
Шараф, обратив внимание на яркие прилавки рынка, снова уставился в землю.
— А что мне спрашивать? О чем? «Эй, привет дядя, слышал про нападения на башни? Снаешь, чьи это проделки? Верно, драконов. Вот мы и гоняемся са ними, у тебя случайно знакомого дракончика горного не найдется? Желательно ис племени!»
— Не плохая идея, — пропыхтела Фоська, пытаясь вытянуть из льняной сумки увесистый пакет. — Ты же сам рассказывал, у него там куча друзей и все драконы.
— Ну, расскасывал.
— Че же ты тогда не нагрянешь к нему в гости?
— Так он ше Кейв, — Шараф замолчал. Фоська ему не ответила, увлеченно разрывая пакет, не сумев его достать. Помолчав еще не долго, он резко остановился. — Мы не смошем его посетить. У меня нет карты Подсемелья.
Теперь остановилась Афосия, оторвавшись от полу разорванного пакета. Говоря, «на рынке никогда не бывает тихо», люди часто имею в виду, кто бы не замолчал, шум все равно будет продолжаться. Шуршали пакеты, кричали продавцы, бегали мальчишки-коты, скрипели повозки, в движущейся толпе слышались отголоски кипящей жизни: «Девушка, вы пакет забыли!», «Что ты делаешь!», «Неси аккуратней!», «Эй, Марсель, грузи яблоки!» Этот мир продолжает диалог, когда ты замолкаешь. Появляется возможность послушать вечно спешащий, несущейся, словно ветер под навесами, говор рынка и его музыку. Уникальную, единственную, непостоянную, неповторимую.
После минутной остановки и тишины, Фося вернулась в Азрак, на рынок.
— Твой дядя работает в Подземелье? — она обернулась, взглянув на Шарафа. Он закрыл мордочку лапами, зажавшись в комочек и прижав хвост.
Через некоторое время из чешуйчатого комка послышался ответ:
— И даше шивет там.
Фося взглянула на поблескивающие пакете яблоки и подойдя к Сертану, постучала по голубой лапе. Она разжалась и в щелке показался зеленый глаз.
— Богач, наверняка, твой дядя! — крикнула Фоська, сняв с плеча котомку и откинув зеленую юбку, нагнулась. Она вытряхнула на землю пакеты с кучей фруктов. — А я у старушки выторговала фрукты. Ничего! — она «по-дружески» толкнула его в плечо. — Где там можно карту твою отыскать?
Зеленый глаз расширился, взирая на пакетики и раскрывшись из комка, Шараф схватил яблоко и устроившись на земле, задумался.
Эрс подумав, предложила:
— Может, Саркаф что-нибудь знает?
— А с чего вдруг Саркаф? — Фося, закинув сумку на плечо, обернулась в ее строну.
— Ну, я слышала, его пытались обвинить в работе с обитателями Подземелья перед тем, как он принялся искать работу.