<p>
Федя. Здоровый, как медведь. Такой же неуклюжий, смущающийся по любому поводу, и упрямо стоящий на своем, если он считал себя правым. Рядом с ним было не страшно. Спокойно и надежно. При всей своей медвежьей объемности он легко оставался незаметным. Мог сидеть в комнате, а я полностью забывала о его присутствии, как и девочки. Но при этом мы знали, что он рядом и если потребуется помощь, то он окажется рядом. К этому легко было привыкнуть. Он много отдавал и энергии, и доброты. При этом ничего не просил взамен. Словно считал, что по-другому и быть не может. Человек не из нашего мира.</p>
<p>
— Кажется, я задремал. — он посмотрел на меня.</p>
<p>
— Всего-то минут пятнадцать спал. Я тебе чай принесла.</p>
<p>
— Спасибо. — он поднялся и уложил малыша в кроватку. — Видно на перемену погоды среагировал. Как раз мороз обещали.</p>
<p>
— Может поспит хоть пару часов.</p>
<p>
— Поспит. — он подошел к столу и взял кружку. — Тебе тоже поспать надо. Уже круги под глазами.</p>
<p>
— Высплюсь еще. — Я подошла к кроватке. Проверила малыша и села на кровать. — Вот смотрю на Юру и не могу поверить, что из такого малыша вырастит высокий парень.</p>
<p>
— Глазом не успеешь моргнуть, как уже будем на его свадьбе гулять. Только вначале моим девчонкам достойных принцев найдем...</p>
<p>
— Не надо принцев. — остановила я его. Даже вздрогнула. — Нет принцев в этом мире. И не надо приучать их к этой мысли. Знаешь, как потом тяжело на своих ошибках осознавать? Пусть ищут добрых и работящих, таких как ты, а не что-то эфемерное и волшебное.</p>
<p>
— Да чего я-то? Такие не в цене. Нужны сильные и смелые. Я же трус еще тот.</p>
<p>
— Ты не трус, а осторожный. Тебе вначале все обдумать надо.</p>
<p>
— Есть вещи, которые уже по тысяче раз обдуманы, а все равно шаг сделать боюсь. И знаю почему: так проще все на своих местах оставлять. Потому что иначе...</p>
<p>
— А я так не могу. Мне проще сделать и сожалеть, чем ничего не делать. Тем более что это и печальные последствия могут принести. Да и всегда есть две стороны медали. Может все поменяться как в худшую сторону, так и в лучшую. — ответила я.</p>
<p>
— То же верно.</p>
<p>
Он поставил кружку на стол и сел рядом со мной. Взял за руку. Я уже привыкла к тому, что он порой водил, как ребенка маленького за ручку. У каждого свои тараканы. А его были слишком стеснительные. Смелости им хватало лишь на то, чтоб взять меня за руку.</p>
<p>
— Ника, а если... Или... — замолчал. Опять засмущался. Чудной, но добрый.</p>
<p>
— А ты попробуй. — предложила я.</p>
<p>
Снял очки. Покрутил их в руках. Положил на тумбочку, которую не так давно отдали знакомые. Я же наблюдала за его действиями. Взял очки. Опять их надел. Снял. Когда все это пошло по третьему кругу. Я положила ладонь на его руку, в которой он держал очки.</p>
<p>
— Не нервничай ты так. Знаю я все. Можешь и дальше сомневаться. А я подожду, хоть месяц, хоть год. Поверь, я никуда не тороплюсь.</p>
<p>
— Ты не против, если я тебя поцелую? — уточнил он. Очки легли на тумбочку. Решился.</p>
<p>
— Не против.</p>
<p>
Я не знала на что соглашалась. Меня никогда в жизни так никто не целовал. Я ожидала робкое прикосновение к губам, а потому еще кучу извинений. Но недаром говорят, что в тихом омуте бесы водятся. Его губы обжигали чистой страстью. Желанием, которое горело огнем. Оно заставляло трепетать и в то же время притягивало. Манило к себе. Он брал, много и жадно. Но я не чувствовала злых намерений. Лишь голод по ласке и пыл страсти. Я уже задыхалась от поцелуя и пробудившегося желания. Когда его руки оказались у меня на бедрах, я замерла. Большие пальцы гладили кожу под футболкой, а руки уже готовы были начать меня раздевать.</p>
<p>
— Ты чего? — спросил он, отрываясь от моих губ.</p>
<p>
— Страшно.</p>
<p>
— Можем остановиться сейчас и дальше не идти. — тяжело дыша, ответил он. Мое дыхание смешивалось с его. Меня трясло от проснувшегося желания. Один лишь шаг.</p>
<p>
— Только негрубо.</p>
<p>
— Я постараюсь.</p>
<p>
И опять поцелуи и жар тел. У меня от него уносило голову. Да я такого с Эдиком не испытывала, как с ним. Это напоминало опьянение в новогоднюю ночь. Когда легкость и предвкушения волшебства создают невероятное ощущение. И вот небо разрывается фейерверком. Так было и здесь. Фейерверк страсти.</p>
<p>
— Ника?</p>
<p>
— Что? — Я лежала и рассматривала потолок.</p>
<p>
— Ты как?</p>
<p>
— Знаешь, у тебя странное понятие о поцелуях. — Я думала он смутиться, но вместо этого Федя рассмеялся.</p>
<p>
— Немного занесло.</p>
<p>
— А что тогда значит «много»? — Я села.</p>
<p>
</p>
<p>
— В другой раз покажу. — надевая очки, пообещал он. Удивил. И ни капли смущения не видно. Интересно, а прежний Федя вернется или мне теперь придется знакомиться с новым? Что-то к этому я не была готова.</p>
<p>