В 1517 году старицкий князь стоял с войсками в Серпухове заслоном татарскому войску, которое двигалось прямо на Москву, и «ходило их тысяч с двадцать». Русские воеводы неограничились обычной обороной, а смело перешли в наступление и отразили набег, «мало их пришло в Крым, говорят, тысяч пять, да и те пешие и нагие». Только в 1522 году крымские татары посмели вновь нарушить границы России, но вновь были отброшены русскими войсками, одним из полков которых командовал князь Андрей Иванович. После этого старицкий князь не раз посылается с войсками отражать вражеские нашествия. В свой последний поход против врага князь Андрей Старицкий выступил в 1535 году. (48)
Взаимоотношения между великим князем Василием III и его младшим братом Андреем в этот период можно считать достаточно благополучным. Но затем их характер меняется. Боясь перехода династических прав по боковым ветвям московского великокняжеского дома, государь запрещал своим братьям вступать в брак. Но после рождения сыновей - Ивана (будущего Грозного) и Юрия -запрет был отменен. В 1533 году Василий разрешил 43-летнему Андрею Старицкому жениться на Ефросиний Хованской. В этом же году Василием III внезапно «смертельно занемог». По духовной грамоте наследником престола провозгласили малолетнего Ивана, а пока, до его совершеннолетия, государством должен был управлять регентский совет, куда и вошел старицкий князь.
Как свидетельствует Воскресенская летопись, начало конфликтов Андрея Старицкого с правительством Елены Глинской, относится к январю 1534 года. Это произошло на сороковой день после смерти великого князя. Андрей Иванович потребовал «прибавки» к своей вотчине новых земель «сверх отца своего благословения и чрез духовную грамоту», то есть по завещанию покойного Василием Ш. (49)
Получив отказ, князь Андрей покинул Москву. Сидя безвылазно в своем уделе, старицкий князь, по-видимому, хотел постепенно отойти от «государевых дел». Вывезти его из бездействия могло только какое-нибудь необычайное событие. Таким событием была смерть брата Юрия Ивановича, которого под разными предлогами вызвали в Москву и посадили в темницу.
В Старице, действительно, произошел страшный переполох, когда туда дошла весть о смерти князя Юрия в тюрьме. Все были охвачены невольным страхом, так как Елена Глинская и ее боярское окружение не постесняются при случае захватить старицкого князя. Это было ясно всем. Недаром в Москву доносят, что он недоволен великою княгинею, а в Старицу то и дело приезжают люди с рассказами о том, что им недовольны в Москве.
Во время разгара этих толков неожиданно прибыл гонец из Москвы, и предстал перед князем. Звали в Москву. Для старицкого князя сразу же стала дилемма- беда просто: не ехать- горе, а ехать - живым не вернешься. Но бездействовать в этой обстановке было нельзя. Старицкий князь велел сейчас же отписать в Москву, что он крепко нездоров, а потому прибыть туда не может.
Через несколько дней из Москвы прибыл лекарь Феофил. Осмотрев «больного», он доложил Елене, что «болезнь пустая - болячка на стегне, а между тем, лежит в постели». (50)
К князю Андрею прибыли новые посланцы из Москвы и снова застали его в постели. Получился тот же ответ: нездоров и приехать не могу.
Послали за ним в третий раз. Очередной приказ из Москвы уже носил конфиденциальный характер, чтобы ехать непременно, несмотря на недуг. В ответ князь Андрей писал, что «ты не веришь болезни нашей и за нами посылаешь неотложно: а прежде, госу-Дарь, токо не бывало, чтоб нас к вам, к государям, на носилках волочили». (51)
Трудно сказать, был ли старицкий князь действительно болен? Возможно, легкое недомогание он хотел представить более серьезным, чтобы не ехать в Москву и не повторить злополучную судьбу своего брата Юрия. Но здесь также ясно одно - ехать уже сейчас действительно было опасно: в Москве считали старицкого князя злоумышленником. Действительно, та дипломатическая игра, которую затеяла Елена Глинская, полностью оправдала себя. Обе стороны как бы проверяли друг друга и одновременно ждали, кто первым не выдержит. Не выдержал старицкий князь Андрей.
2 мая 1537 года, на православный праздник князей Бориса и Глеба, старицкий князь Андрей со своим войском вышел из своего удела. Что это - мятеж? Неужто удельная столица Старица собиралась померяться силой с самой Москвой?
В Москве действительно поняли всю опасность и серьезность старицкого мятежа, ведь князь Андрей с мятежным войском двинулся в сторону Великого Новгорода. Великокняжеские силы бросились, в буквальном смысле слова, вдогонку, ведь новгородцы, объединенные со Старицей, представляли для Москвы очень серьезную силу.
Но новгородцы не поддержали князя Старицкого, после чего он оказался в безвыходном положении. Окруженный со всех сторон князь Андрей сдался на милость победителю". Недолго прожил в тюрьме мятежный князь: 10 декабря 1537 года он умер «страдальческую смертью». Перед тем как похоронить его, пришлось оттирать на теле умершего следы от железных оков. Его положили в усыпальнице великих и удельных князей - Архангельском соборе Московского Кремля, там, где покоились опальные, рядом с братом Юрием, умершим в той же тюрьме.
Через год скоропостижно скончалась Елена Глинская - мать Ивана Грозного. Восьмилетний мальчишка Иван IV - круглый сирота. Он восседает на троне в шапке Мономаха, со скипетром и державой, а вокруг - ожесточенная борьба боярских кланов за власть.
В декабре 1540 года княгиня Ефросинья и малолетний князь Владимир, по ходатайству митрополита Иосафа, были выпущены из «нятства» и получили двор отца в Москве - князя Андрея Ивановича Старицкого. (52) А 25 декабря 1541 года великий князь Иван Васильевич пожаловал князя Владимира и его мать, «очи свои им дал видети, да вотчину ему отца его отдал, и велел у него быти боя-ром иным и дворецкому, и детям боярским дворовым, не отцовским». (53) Таким образом, после бурных событий, проходивших в годы малолетства Владимира, старицкий удел сохранился, а его малолетний владелец, двоюродный брат Ивана IV, оказался единственным потомком Ивана III по боковой линии, имевшим право претендовать на великокняжеский престол в случае смерти государя.
Детство Владимира прошло, в основном, при дворе великого князя. Можно сделать вывод о том, что, оставаясь в Москве, старицкий князь, лишенный на некоторое время материнской любви, был лишен и детских забав. В чинных великокняжеских покоях испокон веку витал дух Домостроя, а это значит, что жизнь во дворце подчинена была раз и навсегда установленному порядку. Князь Владимир часами высиживал на долгих церемониях, послушно исполнял утомительные, бессмысленные в его глазах ритуалы. В мае 1542 года на целую неделю старицкий князь вместе с Иваном IV, боярами и князьями выезжал «к живоначальной Троице в Сергиев монастырь помолитися», а в декабре этот же кортеж выезжал молиться «в Боровеск, и в Можайск, и на Волок...» (54) И так продолжалось несколько лет. Как сообщает Постниковский летописец, Владимир побывает в 1546 году на Коломне, а на следующий год из Троице-Сергиева монастыря вместе с царем Иваном IV они приедут в город Старицу. (55) По всей видимости - это первый приезд великого князя в наш древний город.
Родственные доверительные узы Старицких с великокняжеским домом в это время были настолько крепки, что царь Иван Васильевич во время походов на Казань смело доверяет двоюродному брату командовать центральными полками русской армии.
Постепенно князь Владимир овладеет военным искусством и, как покажут дальнейшие события, царь Иван Грозный часто будет поручать самые ответственные боевые дела старицкому князю. Ум стратега сочетался в нем с большим личным мужеством, обстоятельной рассудительностью. Особенно это все проявится в последнем знаменитом походе на Казанское ханство в 1552 году.
Как известно, царь долго молился в своей полотняной церкви за победу русского оружия, и гонцы, один за другим призывавшие его к стенам города, а потом и в город, никак не могли отвлечь его от этого занятия. Старицкий же возглавил войска и привел их к долгожданной победе. Иван IV перед лицом поздравлявших его воевод вынужден был признать действительных героев взятия Казани: