Остаток пути мы провели в молчании, Сэм уснула на плече сиделки, а сама сиделка дремала, подложив под голову свою теплую кофту. Я же попытался сосредоточиться на дороге, и чуть успокоится. Страх от того, что готовит мне завтрашний день, разливался по ногам, и успокаивали меня лишь пролетающие мимо окон машины светляки фонарей, освещающих трассу. Сколько лет я находил в этом успокоение, просто садясь за руль и направляясь неизвестно куда, размышляя о жизни и философствуя о ее продолжении. Мать прочила мне судьбу более приземленную, противилась моему увлечению литературой и журналистикой, готовила меня для поступления в экономический колледж, и я, несомненно, поступил бы. Но в один прекрасный день мое эго сказало «Пора!» и послало к чертовой матери желание родных сделать из меня штампованного клерка. Однако хоть я и взбунтовался тогда, новая жизнь не принесла мне желаемых красок. Я учился, работал, пил, седел, старел... Откармливал кошку и заливал кактус водкой, когда был не в состоянии допить остатки. И черт за ногу меня подтолкнул тогда зайти в то кафе. А может быть, кто и покруче черта, в их иерархии сам черт ногу сломит - вот такой каламбур вперемешку с тавтологией. Один священник однажды сказал мне утверждение из библии (держу пари, он говорит его каждому), что Господь не посылает нам испытаний, которые мы не в состоянии выдержать. Не раз думав о значении этой фразы, я пришел к выводу, что это утверждение должно быть этаким козырем, оберегом. Если уж эта истина настоль верна, как о ней говорят священники, то я имею полное право думать, что все образуется само собой. Но как бы я себя не утешал этим изречением, мне всегда лезет в голову фраза-антидот: на Бога надейся, а сам не плошай. Сминая оба утверждения в единую кучу, я могу смело выводить свою сумму итога. Наш создатель зачастую сам не знает, как повернет штурвал в следующий момент, и приведет ли это к аварии, или к счастливому концу. Отсюда вывод - полагаться следует только на самого себя.
Как бы я ни любил такие моменты бесед с самим собою, иногда наступает момент, когда приходится захлопывать внутренний диалог. Как обычно, возвращение из собственной головы в мир четких распределений обязанностей не принесло мне ничего хорошего. Мы въезжали в город, требовалось внимательно проследить за состоянием Саманты. Россыпь зданий и копошение людей на улицах, могло вызвать какие угодно эмоции, тем более, этот город был напоминанием о произошедшей с ней трагедии. Я тихо позвал Дакоту, предупреждая о том, что мы приехали, и та принялась будить Сэм. Ей требовалось дать таблетки, и, притормозив, я не без недовольства глядел, как в девушку запихивают два круглых колесика успокоительного. Когда-нибудь, ей это не понадобится...
К моему большому облегчению, как это ни странно, сестра Дакота сообщила, что эту ночь она переночует у нас, а завтра сдаст на руки Саманту новой сиделке. Симпатичная латиноамериканка Кора, чуть моложе меня, была единственной сиделкой, которая согласилась на ненормированный график, ведь я мог позвонить и ночью. Дом её находился в семи кварталах от моего, у нее была машина и неплохие рекомендации. Жила она в квартале латиносов, как я и предполагал при встрече, но разговаривала понятно и без акцента. Двое её детей - мальчик и девочка, погодки, сами добирались в школу на автобусе, и проблем с ними возникнуть было не должно. Тем более, она обходилась чуть ли не вдвое дешевле сиделок из агентств, что было немаловажно, потому что вся эта ситуация здорово ударила меня по самому уязвимому месту - по кошельку.
Выпив таблетки, утомленная дорогой Сэм тут же отключилась на сидении, и в квартиру я внес ее на руках, под ворчание сестры Дакоты. Она боялась, как бы я не собрал головой ребенка все косяки в доме, но я старательно вворачивался в углы и двери, лишь раз задев ее ногами стену. Аккуратно уложил Сэм на кровать в ее комнате, и, оставив с ней сестру Дакоту, которой был теперь неприлично рад, отправился забрать вещи, и поставить машину на стоянку. Расшвыряв по своей комнате носки, брюки и свитер, которые провоняли психушкой, я переоделся в чистое и вышел на балкон на кухне - наконец-то покурить и выпить кофе. Бочком пролезая в дверной проем, сестра Дакота материализовалась на кухне, и, плеснув себе остывающий кофе, закурила сигарету из моей пачки без спроса.
-Вообще-то это вредно. - Постановила она, и сделала глубокую затяжку. Я подозревал, что эта негритянка любитель выпить - в дурдоме без этого никак. Но я не догадывался, что тяжелый «Мальборо» будет ей по зубам.