В ее глазах блестит недобрый огонек.
– Я видела его, – говорит она. За этими словами я слышу то, что она на самом деле имеет в виду: Уайатт Стоукс – человек, который убил ее двоюродную сестру, и сомневаться в ее словах – значит совершить подлость, предательство.
Я поднимаю подбородок, чтобы встретиться с ней взглядом. Кэлли всегда была выше меня, но сейчас она кажется мне просто великаншей. Ее джинсы с низкой талией открывают полоску накачанного живота.
– Как ты можешь помнить, что видела? – Мой голос дрожит. – Было темно. Нам было всего по восемь лет.
Кэлли издает раздраженный смешок, а потом хватается за дверную ручку.
– Мне надоело это обсуждать.
Перед тем как выйти из комнаты, она разворачивается ко мне, и я вздрагиваю. Мне на мгновение кажется, что ее лицо смягчается, – но нет, вот она снова буравит меня яростным взглядом.
– Не забывай: ты тоже говорила, что его видела. Нельзя обвинить меня во лжи, при этом не замаравшись самой.
Кэлли хлопает дверью. Этот звук словно ставит точку в предложении «Уайатт Стоукс виновен».
Еще два дня в Фейетте.
Все равно что два года.
Той ночью мы умоляли Лори разрешить нам спать в зимнем саду, потому что Мэгги запретила поставить палатку Рика на заднем дворе. Она пообещала, что мы поспим там как-нибудь потом, когда они с Риком будут дома и смогут остаться в палатке с нами.
Зимний сад был у нас на втором месте по крутости. Лори переживала, что от улицы нас отделяет всего одна загородка, но Кэлли уговаривала ее, уверяя, что в нашем районе ничего плохого случиться не может. В конце концов Лори уступила. Тогда мы залезли под лестницу в подвале и перерыли там все походное снаряжение, чтобы найти для меня старый спальный мешок. Мы поклялись не спать всю ночь, чтобы высматривать медведей, но уже к десяти часам нас разморило солнечно-зеленой негой.
Я проснулась оттого, что меня трясла Кэлли. На ее плечах висел спальный мешок с Золушкой.
– Тесса, там кто-то есть.
Поначалу я не испугалась. Я решила, что это какое-то животное; но потом вдруг услышала, как хрустнула ветка. Шаги. Кэлли впилась ногтями мне в руку.
– А вдруг это дяденька из бассейна?
Я цыкнула на нее, и мы вместе выглянули за перегородку. По двору пробежала темная фигура, и Кэлли вскрикнула. Я дернула ее за руку, и мы рванули через дверь зимнего сада в гостиную, где на диване сидела Лори – звук телика выключен, на коленях – книга обложкой вверх.
– Там кто-то есть, – сказала Кэлли.
Лори схватила фонарик. Кэлли начала реветь.
– Наверное, это енот, – сказала ей Лори. – Подождите в спальне.
Мы дружно дрожали на кровати у Кэлли следующие несколько минут. Потом Лори вернулась.
– Там никого нет, – сказала она. – Но давайте вы сегодня поспите здесь, хорошо?
– Почему бы тебе тоже не остаться тут, с нами? – спросила ее Кэлли.
Лори засмеялась. Втроем мы никак не поместились бы на односпальной кровати. Она настояла, что в спальне у Кэлли с нами ничего не случится.
Потом я слышала, как мама шептала Мэгги: «Представь, что могло бы случиться, если бы они спали где-то еще? Лори стала их ангелом-хранителем».
Когда Мэгги с Риком вернулись домой с обеда у друга, Лори в гостевой комнате не было, а кровать была заправлена. Мы с Кэлли ничего не слышали. Гостевая комната была в другом конце дома от спальни Кэлли. По-видимому, убийца застал Лори врасплох, когда она уснула на диване после того, как шумиха стихла. Она даже не успела закричать.
Нам с Кэлли пришлось снова и снова пересказывать все, что случилось той ночью. В конце концов нам стало казаться, что преступницы – мы. Мэгги нам напоминала, что прокуроры просто хотят все перепроверить, чтобы посадить человека, убившего Лори. Они искали дыры в наших показаниях, места, в которых наши истории расходятся. Кэлли расплакалась, когда помощник окружного прокурора изводил ее допросом о том, что мы ели на обед. Я сказала, что Мэгги приготовила нам кукурузу с хот-догами. Кэлли забыла про кукурузу. Любую потенциальную дыру в нашей истории надо было заткнуть. Обвинению было нужно, чтобы мы сказали, что видели Уайатта Стоукса на территории Гринвудов, но нельзя было рисковать: нас всегда могли выставить ненадежными свидетелями, и это потопило бы дело.
Сейчас я уже не помню, ели мы тогда кукурузу или нет, каким был на вкус хот-дог и в каких пижамах мы спали.
Важно ли теперь, что мы с Кэлли не видели лица Уайатта той ночью? Когда его посадили, на реке Огайо перестали находить тела мертвых девушек.
Мариса Перез. Рей Фелис. Кристал Девис. Их задушили, ограбили и оставили в полуголом виде на берегу реки. Эти три девушки сильно отличались от Лори – общим было только имя их убийцы.