— Вам известно о вечеринке, доктор Смит?
Он кивнул:
— Я как раз провел час в парикмахерской за разговорами в приятном обществе Илайхью Стоуна. Он мне и рассказал.
Щеки Эмили красноречиво запылали. Если доктор разговаривал с Илайхью Стоуном, то наверняка знает все про Саттеров — и об их прошлом, и о безденежном настоящем.
Доктор улыбнулся:
— Должен признаться, я надеялся, что вы можете пригласить меня на вечеринку. Я очень много слышал про Терренса Вейла. Был бы рад познакомиться с ним. Но я знаю, что предстоит совершенно особенное событие — собираются старые друзья, и если я могу помешать…
— Но, доктор, мы будем просто счастливы, если вы проведете этот вечер с нами! — сказала обрадованная Эмили. Если бы доктор уехал на день, то в конце недели она получила бы на восемь долларов меньше. — Я боялась, что ночное веселье вас потревожит — ведь вы приехали отдохнуть.
— Как раз напротив, я очень люблю веселье. А судя по тому, что мне рассказывал Илайхью, эта вечеринка может оказаться необычайно интересной.
VIII
Илайхью Стоун сидел на багажной тележке на железнодорожной станции, жуя соломинку и разговаривая со своим новым другом доктором Смитом.
— Это больше похоже на кастрюльную серенаду, как в прежние времена, чем на дружеский прием, — сказал он.
— Кастрюльную серенаду? — переспросил доктор.
Илайхью пояснил:
— Здесь, в нашей глухомани, док, если женилась молодая пара, им устраивали кастрюльную серенаду в первую ночь, как они селились в своем доме. Народ собирается вокруг дома, все колотят в кастрюли и вопят до тех пор, пока молодожены не поднимутся с постели, не позовут всех в дом и не дадут им поесть и выпить.
— Это довольно неприятное вторжение в личную жизнь в первую брачную ночь, — прокомментировал доктор.
— О! Да молодожены сами ждут, когда к ним заявятся, — возразил Илайхью. — Народ договаривается и ждет весь день, пока ночь наступит. Есть еще особые шутки, не очень изящные, по этому поводу.
На станции собралось довольно много людей. Доктор Смит не предполагал, что в Бруксайде живет столько народу. По существу, здесь оказался почти весь поселок, за исключением Алонсо Холбрука и Лиз. Алонсо не покинул бы свою студию в дневное время, даже если бы явился архангел Гавриил, а Лиз решила, что необходимо отправиться в Ратленд за игрушками для вечеринки. Люди отмечали, что она, конечно, могла бы съездить за ними и днем раньше, но к Лиз здесь в основном относились хорошо и не слишком язвили в ее адрес.
Пришли Бим и Эмили Саттер, и Илайхью сообщил доктору, что Дэн сидит в станционной гостинице за углом да «напивается до кондиции». Появились Руф Гилсон и Маклин Майлз — местный прокурор и единственный в деревне юрист, а также Тина Робинсон. На дальнем конце платформы, подальше от толпы, прохаживался Роджер Линдсей. Он то и дело посматривал на наручные часы, словно стараясь заставить поезд прибыть поскорее. Отдельно от толпы, на платформе, стояла и Сьюзен Вейл, стройная и элегантная, одетая в соболью шубку; она разговаривала с представительного вида мужчиной среднего возраста, в твидовом костюме, с ярко-красным шарфом, обмотанным вокруг шеи. Мужчина курил сигару через мундштук из слоновой кости. Доктор спросил о нем.
Илайхью вынул соломинку изо рта.
— Это судья. Судья Кревен.
— Он не из местных?
— Нет. Он был судьей Верховного суда в штате Огайо. Вышел в отставку несколько лет назад и приехал жить сюда. Странный типчик.
— Почему странный?
Глаза Илайхью сверкнули.
— Я объясню, док. Можно ли человека назвать дружелюбным, если он никогда ничего про себя не рассказывает? Он со всеми вежливо говорит, читает много книжек и дает их из своей библиотеки всем, кто любит читать, но никогда ничего не рассказывает. И ни о чем не спрашивает!
— Из разговоров с вами, Илайхью, я понял, что вам чрезвычайно нравятся люди, которые не лезут в чужие дела.
Стоун широко улыбнулся:
— Так и есть, док, так и есть. Но они мне очень даже не нравятся, если не дают в ихние дела сунуться!
Отдаленный звук свистка поезда вызвал на платформе возбужденное шевеление. Роджер Линдсей прекратил ходить взад-вперед и встал неподвижно, вертя в руках блестящую курительную трубку. Детвора забегала по платформе, радостно крича. Доктор заметил, как несколько мальчиков привязывают связку жестянок к красивому автомобилю Сьюзен Вейл с откидным верхом. Кое-где в толпе для подъема настроения принялись колотить в кастрюли и звонить в колокольчики. Поезд был еще в доброй миле от станции.