– Ко мне, Чет. Назад.
Я посмотрел на Берни, потом на мускусную свинью, которая все еще стояла, обнажив бивни.
Ладно, Берни, сейчас буду, дай мне только кое о чем позаботиться.
– ЧЕТ! СЕЙЧАС ЖЕ!
Я снова бросил взгляд на Берни, стараясь не обращать на него внимания, но давалось мне это с трудом. И что вообще значит «сейчас же»? Я решил, что это значит сравнительно скоро, не слишком долго, но и не…
– СЕЙЧАС ЗНАЧИТ СЕЙЧАС!
Берни может говорить очень громко, если захочет. Земля вокруг меня словно бы затряслась. Я не говорю, что Берни такое под силу, просто так оно ощущалось.
Я снова повернул голову к мускусной свинье, но она исчезла. Конечно, я легко могу напасть на след, а потом останется только стремительно броситься вперед, но…
– ЧЕТ!
Я почти уверен, что земля задрожала на самом деле. Я развернулся и пошел к Берни: точнее, медленно побрел, уныло волоча хвост по земле. Берни звучал сердито, в этом не было никаких сомнений. Несмотря на это, когда я вспрыгнул на край обрыва, он крепко меня обнял.
– Такой чудесный день было бы обидно тратить на ветеринара, – сказал он. – Помнишь, что было в прошлый раз?
Я не помнил. Берни дал мне собачье печенье – не роскошное лакомство от «Ровер-Энд-Кампани», а обычное, из супермаркета, но такие печенья я тоже любил. Я проглотил угощение, встал на задние лапы и облизал Берни лицо. Он рассмеялся.
– Давай-ка лучше потренируемся.
И он снова принялся бежать по тропинке в своем неповторимом стиле большого увальня – да, я боюсь, что это описание отлично ему подходит. Кажется, еще он немного прихрамывал. Такое иногда случалось, особенно если он уставал – когда-то давно Берни ранили в ногу, когда он воевал в пустыне – не в нашей пустыне, а в какой-то очень далекой. Я пошел рядом, принюхиваясь к воздуху.
Мы прошли изгиб дороги, обогнули плоский камень и направились к скале: Берни пыхтел и отдувался, а я брел неподалеку, время от времени высовывая язык – просто так, ради развлечения. Туман окончательно рассеялся – значит, жара уже идет на спад. Высоко в небе кружила большая черная птица. Я не любил больших черных птиц – да мне в общем-то никакие птицы не нравились.
– Чет? Чего это ты ворчишь?
Кто, я?
– Ты устал? Хочешь, остановимся?
Кто, я?
– Там вроде как впереди скамейка?
Мы поднялись по тропинке еще немного вверх и вышли на смотровую площадку, где стояла деревянная скамейка. Берни шлепнулся на нее, удовлетворенно вздохнув, а я встал рядом. Если знать в какую сторону смотреть, иногда отсюда можно увидеть небоскребы, возведенные в центре города, но ни я, ни Берни туда не смотрели. Берни рассматривал небо, а я рассматривал Берни.
– Что за день, – сказал он. Я поднял взгляд: большая черная птица уже исчезла.
Берни достал из рюкзака бутылку с водой и маленькую миску. Мы попили – Берни из бутылки, я из миски. Пару раз я пытался пить прямо из бутылки, и хочу вам сказать: это куда сложнее, чем кажется.
– Не хочу ничего сглазить, – сказал Берни, – но возможно, нам удастся разжиться деньгами. Помнишь те пять тысяч, которые я вложил в акции на олово? – я, конечно, помнил, как он доставал чековую книжку, но чтобы пять тысяч? – Угадай – они стоят уже шесть тысяч! И это всего за одну ночь. Плюс работа с Аделиной обещает легкие деньги. Мне даже стыдно их брать. Тот детектив с Манхэттена наверняка прав – никакой опасности на самом деле нет, – Берни подставил лицо солнцу и закрыл глаза. Сейчас он выглядел куда моложе, чем обычно, и был очень похож на Чарли. – Жизнь налаживается, Чет. Вот только почему этого никогда не хватает надолго?
Бедный Берни. Я не знал, о чем он толкует, поэтому я просто положил голову ему на колени, и в ответ Берни почесал меня за ушами. Я закрыл глаза, впитывая тепло солнца и свежесть воздуха, такого приятного и…
Тыдыщ! Бах!
Это еще что? Над каньоном раздался взрыв, и в следующую секунду я увидел престраннейшую вещь: моя миска крутится в воздухе, окруженная ореолом сверкающих на солнце брызгов воды. В тот же момент Берни вскочил со скамейки и схватил меня в охапку. Мы покатились в пыль, ударились о что-то твердое – воздух снова сотряс знакомый тыдыщ-бах – и очутились за большим булыжником. И снова взрыв – в этот раз над головой что-то свистнуло, и добрый кусок булыжника осыпался каменной крошкой.
Потом все стихло. Мы с Берни прятались за камнем. Время все шло, и в небе снова появилась черная птица – может, какая-то другая, не та же самая – и принялась описывать широкие круги. Берни встал на колени и очень, очень медленно выглянул из-за края булыжника. Я тоже выглянул.
– Чет! Лежать!
Но мне хотелось посмотреть. На другой стороне каньона, неподалеку от кучки домов, выстроенных на холме, я заметил что-то вроде велосипеда или, быть может, мотоцикла. Он быстро промелькнул и исчез.