Мы выбрались из Порше. Сьюзи пошла нам навстречу. Пахла она мылом и лимоном, и у нее были блестящие темные глаза, которые цветом всегда напоминали мне столешницу на нашей кухне. Мне очень нравилась Сьюзи.
Во взгляде, которым она обменялась с Берни, явно читалась неловкость пополам с целой смесью сложных запутанных чувств. Это проблема. У нашего народа – нация внутри нации – принято делать все как можно проще. Возьмем, к примеру, недавний случай, когда я услышал, как с другой стороны каньона призывно лает какая-то леди, и…
– Привет, Берни, – сказала Сьюзен. – Привет, Чет. Замечательно выглядишь, – она запустила руку в свою сумочку. – Можно дать ему печеньку?
– Он только что поел, – сказал Берни. Чего? О чем он вообще говорит? Совершенно точно не о кебабе, потому что его там было буквально на один зубок, и вообще это было уже давно.
Рука Сьюзи вернулась из сумки, и в ладони у нее ничего не было. Напряжение между людьми очень интересная штука. Ты можешь его буквально почуять – ну, ладно, может ты ине можешь, но я могу. И этот запах ощущался с самого начала, и сейчас он стал только сильнее, потому что Берни сказал:
– Как там Дилан?
Ой-ей. Дилан МакНайт был бывшим парнем Сьюзи, но кажется, из ее жизни он до конца не исчез, судя по их совместной поездке в Лос-Анджелес. Я не слишком хорошо был знаком с Диланом МакНайтом – мы встречались всего один раз и совсем не поладили. Парень он был симпатичный, а еще – бывший заключенный. В тот день, когда мы встретились, он оказался на дереве, хотя точные детали я не припомню. Помню только, что потом Берни дал мне обрезки от говяжьей вырезки.
Голос Сьюзи, до этого теплый и дружелюбный, быстро изменился, и теперь она говорила очень холодно.
– Откуда мне знать.
– Да? – спросил Берни. – Он все еще в Лос-Анджелесе?
– Вроде бы нет.
– Вернулся в Долину?
Сьюзи сделала глубокий вдох.
– Берни? – сказала она. На лице Берни застыло упрямое выражение.
– Да?
– Нам обязательно о нем говорить?
– Не знаю. А о чем ты хочешь поговорить?
– Вообще-то, – ответила Сьюзи, – я сейчас работаю над статьей, и при расследовании неожиданно всплыло твое имя.
С лица Берни слетела всякое упрямство.
– Какой еще статьей?
– Об этой женщине, – Сьюзи перелистнула страницы своего блокнота. – Аделина Боргезе.
– И что с ней?
– Судя по всему, ее похитили.
– Похитили? – Берни вздрогнул, да так сильно, словно его ударили. Никогда раньше не видел, чтобы он так себя вел. – Мы видели ее только сегодня утром.
Сьюзи снова опустила взгляд в блокнот.
– Это произошло сразу после двенадцати дня, – сказала она. – Судя по всему, она владелица какой-то выставочной собаки.
– Принцесса.
Сьюзи перевернула страницу и кивнула.
– Да, Принцесса, – сказала она. – Собака тоже пропала.
Глава седьмая
События развивались слишком стремительно. Принцесса пропала? А Аделину похитили – получается, украли? Мне стало жарко, и я шумно задышал.
– Откуда у тебя эта информация? – спросил Берни.
– Да так, напели.
– Кто?
Лицо Сьюзи стало жестче, а взгляд тверже – теперь она живо напоминала мне Берни, когда на того находило упрямство.
– Я не выдаю свои источники.
Берни заговорил громче. Такое происходило, только если он был действительно сильно расстроен – да и тогда нечасто.
– Меня не интересуют твои чертовы источники, – сказал он. – Я хочу знать, насколько твоей информации можно доверять.
Когда Берни злился, большинство людей сдавали назад. По правде говоря, Берни мог быть – не хочу говорить «опасным», потому что это Берни, и он лучше всех – так что давайте скажем, что он иногда был довольно жестким человеком, но только с преступниками, а Сьюзи преступницей не была. Но вот сюрприз: Сьюзи сдавать назад не стала, напротив, зло вздернула подбородок.
– Моей информации можно доверять.
Они смерили друг друга взглядами. Мне не нравилось, к чему все шло, вот ни капельки. Я гавкнул, и они оба на меня посмотрели. Я собирался гавкнуть еще раз, но тут в доме зазвонил телефон. Берни поспешил внутрь.