Энн Грэнджер
«Где старые кости лежат»
…История… перечень преступлений, бредовых поступков и несчастий человечества.
Пролог
После того как она ушла, он какое-то время ждал письма и по утрам выходил на старый земляной вал высматривать почтовый фургон. Он не пропускал ни одного вторника, потому что решил так: скорее всего, она напишет ему в выходные, а отошлет письмо в воскресенье вечером или в понедельник утром. Она ведь не может не понимать, что он волнуется за нее! Как там она, где живет, есть ли у нее деньги? Он не сомневался, что письмо рано или поздно придет.
Он сидел на росистой траве и озирался по сторонам. По утрам окружающий мир выглядел особенно ярким, словно свежевымытым. Из-за того, что на валу всегда дул резкий, пронизывающий до костей ветер, он надевал свитер с «косами» — ее последний подарок. Проводя кончиками пальцев по выпуклому орнаменту, он вспоминал, как она сидела у окна, где светлее, и вязала этот свитер.
Ему четырнадцать лет; он уже не ребенок и должен научиться как-то обходиться без нее — так она сказала. И все-таки он болезненно тосковал, вспоминая о ней.
Почти каждое утро он вовремя замечал красный фургончик, похожий сверху на коробку. Фургон с грохотом проносился по нижней дороге, что вела мимо карьера. Иногда почту завозили и к ним на ферму. Фургон взбирался на холм, и он с бешено бьющимся сердцем мчался навстречу. Но водитель лишь качал головой, улыбался и, прибавив газу, проезжал мимо. Для него писем не было.
Внутри снова делалось пусто… Отряхивая мятые и мокрые от росы брюки, он спускался на шоссе, куда за ним приезжал школьный автобус.
По вечерам в такие дни он тайком перебирал распечатанные конверты, засунутые за часы на каминной полке: вдруг она написала отцу? Конечно, он понимал: если письмо и пришло, отец наверняка его спрятал, потому что и для него оно тоже драгоценно. Ему ужасно хотелось спросить отца, не написала ли она. Ему хотелось знать, тоскует ли отец по ней так же, как и он. Но, понимая, что, вместо ответа, скорее всего, получит взбучку, он держал язык за зубами и чувств своих не выдавал.
Однажды во вторник он проснулся и вдруг понял: письмо не придет. Он винил во всем себя, наверное, он чем-то ее обидел. В тот день он не вышел с утра пораньше на вал — и больше никогда туда не ходил. Его захватил процесс взросления. Но ее он не забыл, он надеялся, что она счастлива, где бы она ни была, и, может быть, иногда вспоминает о нем.
Глава 1
По главной дороге с грохотом катила колонна разномастных фургонов, пикапов и старых автобусов. Почти все они давно отслужили свой век: под слоем краски проступала ржавчина, и было непонятно, как они еще передвигались. Некоторые развалюхи издали бросались в глаза, потому что их вручную разрисовали яркими крупными цветами. Дорога пошла в гору, надсадно закашляли старые моторы. Из выхлопных труб вырывались черные клубы дыма. Всю округу заполнил резкий запах бензина.
Водитель красного автобуса, идущего в голове колонны, нажал на клаксон, давая знать остальным, что впереди показалось нужное место. Идущие сзади развалюхи отозвались радостной какофонией гудков и воплей.
Дорога вилась спиралью по склону Бамфордского холма. Справа — крутой обрыв, слева — такой же крутой подъем, одолев который колонна очутилась на большом лугу, окруженном пшеничными полями. Спелые колосья колыхались от ветра — поля, словно море, покрылись рябью. Добравшись до указателя «Ферма „Моттс“», красный автобус, хищно взревев, свернул с дороги и покатил наверх по грунтовой тропе. Остальные развалюхи, скрипя и грохоча, последовали за лидером.
Заметив пролом в живой изгороди, водитель красного автобуса свернул в него. Скрипя и подпрыгивая на кочках, красный вожак странного племени покатил напрямик к нависшему над лугом земляному валу.
Они оказались не первыми пришельцами. На холме обосновались археологи, раскапывающие огороженный участок луга. Пользуясь хорошей погодой, археологи усердно орудовали лопатами и ножами, но, заметив странную колонну, бросили работу и с изумлением наблюдали, как мимо них одно за другим проносятся разномастные средства передвижения, гудя клаксонами и изрыгая клубы черного вонючего дыма. Под самым земляным валом караван, словно готовясь к долгой осаде, рассредоточился в колонну по две машины и, наконец, остановился.
Из развалюх высыпали бородатые мужчины, женщины в длинных юбках, молодежь обоего пола в рваных джинсах, дети от мала до велика и взволнованно лающие собаки. Из прицепа появилась даже коза. Кочевники тут же принялись за работу. Одни споро и деловито рубили густую живую изгородь на дрова; другие, подхватив ведра, направились к перелазу, за которым стояло корыто для скота. Вода в корыто поступала с вершины холма при помощи примитивного водопровода — старой трубы с затычкой. При виде незваных гостей коровы, собравшиеся на водопой, разбрелись по лугу.