— Потому что мы хотим так жить. Мы не можем вам объяснить.
— Да, наверное. А вы когда-нибудь вообще думаете о своих близких? Скучаете по ним? Ведь они наверняка волнуются за вас.
— Ничего они не волнуются, просто психуют, — презрительно ответила Анна.
Маркби осторожно отпил из кружки глоток горячей жидкости.
— Позвольте с вами не согласиться. Ведь они все же вас любят? Вам небезразлична судьба тех, кого вы любите!
Анна покосилась на него и покачала головой:
— Любовь, настоящая любовь ничего не требует взамен! Вы со мной согласны? А они… всегда хотят что-то получить за свою любовь. Я всегда это знала. Когда я была маленькой, от меня требовали хорошо себя вести, хорошо учиться, стать первой в танцклассе.
Маркби покачал головой:
— Нет-нет! Естественно, все родители… правда, у меня нет детей и я не могу рассуждать, опираясь на собственный опыт… но я думаю, что все родители гордятся достижениями своих чад.
— А зачем им это нужно? Ради кого? Ради самого ребенка или ради себя? — Анна понурила голову и с горечью продолжала: — Я с детства не питала никаких иллюзий. Меня любили при условии, что я соответствую их запросам! Однажды, мне было лет шесть, меня не выбрали Марией в пьесе о Рождестве. Никогда не забуду! Мама сказала: «Тебя не выбрали, потому что ты плохо ведешь себя в школе! Если бы ты была хорошей девочкой, то выбрали бы тебя, и я сшила бы тебе красивое платье! Я очень разочарована!»
— Но ведь она не на самом деле…
— Я прекрасно понимаю, что моя мать имела в виду на самом деле! Она не утешала меня, не гладила по голове… А уж мне как было плохо! Я выплакала целое море слез, потому что мне очень хотелось быть Марией! А мама сказала, что она разочарована и что я сама во всем виновата. То есть… вы понимаете, что она имела в виду? Я виновата не только в том, что мне не дали роли, я виновата в том, что она разочарована! Когда я стала старше, все немного изменилось, но в основе всегда оставалось то же самое! Я обязана была хорошо учиться, заниматься спортом и быть примерной девочкой! А еще мне нужно было быть хорошенькой и нравиться нужным мальчикам! В общем, я обязана была стать идеальной женщиной! А если я с чем-то не соглашалась, меня попрекали тем, что тратят на мое образование кучу денег… Мне рассказывали, на какие великие жертвы они идут ради меня! Они из кожи вон лезут, чтобы у меня было все необходимое. А я такая неблагодарная! Тогда я нарочно стала говорить им обидные вещи, оскорблять их. Скажете, я ранила их? Но ведь они тоже ранили меня! Делали мне больно! — Анна сорвалась на крик: — Меня никогда не спрашивали, хочу ли я стать такой, какой хотят они! Они говорили, что любят меня, а мне приходилось заслуживать их хорошее отношение, их любовь! Я хотела любить их, но от меня постоянно чего-то требовали взамен… Как будто ставили мне пиявки, которые постепенно высасывали из меня остатки любви к ним. В конце концов все пропало… И теперь они мне безразличны. — Наступило неловкое молчание. — Вот почему я сбежала из дома! — сухо продолжала Анна. — Мне было душно в их мире. Сейчас я живу в своем. Я счастлива. Мне больше не требуется ничье одобрение. Кстати, вы совершенно неверно говорили обо мне там, в участке. Но мне плевать на ваши слова. Мне нравится жить так, как я хочу, и ничье мнение меня не интересует!
— А Уордл? Какое место в вашей жизни занимает он?
— Пит? — И выражение лица, и голос Анны смягчились. — Он единственный человек, который говорит: «Я люблю тебя» — и ничего не требует взамен. Он просто любит меня, вот и все. Ему ничего от меня не нужно.
«Еще как нужно! — едва не возразил Маркби, но сдержался. — Уордлу требуется, чтобы его постоянно утешали и поддерживали! Ему нужно, чтобы ты его подпирала! Надеюсь, Анна, что сил тебе хватит…»
Неожиданно Анна попросила:
— Если увидите дядю Джорджа, передайте, что я дам показания, хорошо?
— Хорошо, передам, — осторожно ответил Маркби.
Поняв его по-своему, Анна едва заметно улыбнулась:
— Я по-прежнему ищу одобрения, да? Никак не могу отделаться от дурацкой привычки! Она въелась в мои плоть и кровь. Зато дети, с которыми вы только что разговаривали, избавлены от таких комплексов! Они вырастут абсолютно свободными людьми и будут сами себе хозяевами!
— Анна, абсолютно свободным не бывает никто, — возразил старший инспектор. — Можно жить отдельно от других, но свои комплексы, свою ношу каждый несет в себе сам. Так уж устроен мир. Просто ноши бывают разными, вот и все.
Автобус заскрипел, зашатался. Из-за двери послышался голос Уордла:
— Ну как, все нормально?
Пит нерешительно топтался на пороге. Неожиданно Маркби понял, что Пит его раздражает.