И тут на стоянку въехала машина. Дэн поспешно выпустил руку Урсулы, но приехавшие успели заметить поцелуй. Послышался визг тормозов, из машины вышли Джексон, Карен и Рене.
— Девочки приехали поддержать меня! — взволнованно воскликнул Джексон. Его неуместная оживленность не предвещала ничего хорошего. — Как по-вашему, есть у нас надежда? — набросился он на Урсулу и Дэна. — Рене расскажет, что пишет диссертацию о Вульфрике. Это должно произвести на них впечатление!
Рене, стоящая за Джексоном, выразительно закивала.
— Иен, ты особенно ни на что не рассчитывай! — бесцеремонно заявил Дэн. — Мы, конечно, сделаем все от нас зависящее. Но ты ведь понимаешь, что надежды почти нет. Как правило, члены правления своего мнения не меняют.
— Да, но ведь теперь у нас есть брошь! — Джексон радовался, как ребенок. — Находка все меняет и придает нашим поискам совершенно иное направление! Руководство фонда отказало нам в финансировании, еще не зная о броши! Куда они теперь денутся?
Не прекращая разговора, они вошли в вестибюль и остановились у подножия лестницы. Джексон заговорщически понизил голос:
— Сула, я принес фибулу с собой! Твоя подруга Мередит разрешила мне взять ее для музея, что очень мило с ее стороны. Теперь у нас есть весомое вещественное доказательство! Должно быть, старик действительно нашел захоронение Вульфрика. Больше такой фибуле взяться неоткуда. Да, Вульфрик там, где я и предполагал, иначе и быть не может!
Джексон достал из кармана небольшой футляр для драгоценностей, на крышке была выгравирована фамилия местного ювелира. Интересно, подумала Урсула, что лежало в футляре прежде? Джексон открыл крышку. В футляре, завернутая в салфетку, лежала маленькая золотая брошь.
— Иен, мы не можем доказать, что старик нашел фибулу именно на месте раскопок, — справедливости ради сказала Урсула.
— А где же еще? — В глазах Джексона появился нездоровый блеск. — Где же еще?! О господи, чего бы я ни отдал за то, чтобы знать, где находится та проклятая кроличья нора!
Дрожащей рукой он закрыл футляр и сунул его в карман.
Дэн и Урсула встревоженно переглянулись. Иен хватается за нечаянно найденную фибулу, как за последнюю соломинку. Скоро соломинка обломится, и тогда… От Иена можно ожидать всего. Им не хотелось быть свидетелями страшной сцены.
Дэн опомнился первым и громко сказал:
— Пойдемте! На заседание лучше не опаздывать!
— Да, да! — согласился Джексон и огляделся по сторонам. — Куда опять запропастилась Карен? Придется идти без нее.
Словно откликнувшись, запыхавшаяся Карен показалась на пороге.
— Не волнуйтесь, я здесь.
Ее слова предназначались Джексону, но раскрасневшееся веснушчатое лицо было обращено к Дэну. Заметив, с каким обожанием дурнушка смотрит на Дэна, Урсула невольно поежилась от смущения. Нет, тут не просто обожание… Она как будто просит за что-то прощения! Неужели Дэн ничего не замечает? Нет, кажется, заметил.
Дэн улыбнулся и спросил:
— Как дела, Карен? Произнесешь пламенную речь?
— О да! — просияла дурнушка. — Конечно, Дэн! Все, как ты захочешь!
Все произошло примерно так, как и предполагала Урсула.
— Спасибо, мистер Джексон! — решительно заявил директор, выслушав хранителя музея. — Вашу просьбу поддержали доктор Греттон и мистер Вуллард, мы учли все ваши доводы…
Джексон задергался, рыжеватые волосы встали дыбом.
— Нет, не все! — не выдержал он. — Вот!
Он выложил брошь на середину стола и подтолкнул ее под самый нос директора.
— Да, да, мистер Джексон, все, что вы говорите, очень интересно. Однако ее происхождение остается неясным. Старик, который нашел брошь, или, как вы говорите, фибулу, имел привычку рыться на свалке. Возможно, там он ее и нашел; брошь выкинули за ненадобностью, не подозревая о ее ценности, а взяться она могла откуда угодно.
— Невозможно, слишком много совпадений! — Джексон словно оцепенел. — И потом, старик ведь сказал, что нашел фибулу в кроличьей норе!
— Да, так он сказал даме, которой подарил брошь. Но этой дамы сейчас здесь нет, как и самого старика. Поскольку он… умер, — директор быстро покосился на Дэна, — мы уже не сможем его расспросить! А без доказательств все ваши доводы — просто слухи, мистер Джексон. Сведения, полученные из третьих рук. На них нельзя полагаться. Поэтому… больше здесь не о чем говорить.
Джексон вскочил и, не заботясь больше о приличиях, с грохотом отодвинул стул. Он схватил со стола футляр и брошь, сунул их в карман. Лицо у него исказилось, руки дрожали, в глазах появился нездоровый блеск. Хранитель музея совершенно потерял голову.