***
Она очутилась в золотистой комнате дворца — в той, где провела большую часть своего детства; в той, где на резном красном столе стояли экраны с ее изображением; в той, где она грустила и смеялась — в покоях её родителей.
Король Томас стоял у двери, крепко сжимая руку жены. Отец и мать были напряжены, скулы нервно подергивались.
У их широкой высокой кровати, истекая белой пеной изо рта, лежала одна из прислужниц: глаза ее остекленели, девушка не дышала.
Над девушкой склонился мужчина в белом одеянии, рядом лежал белый меч с золотой рукоятью. Мужчина закрыл ее глаза и, поднявшись, обвел пристальным взглядом присутствующих.
У него были белые волосы, кожа бронзового отлива, мужественное лицо с грубоватыми чертами.
- Ты поздно появилась, - обратился он к Хранительнице, поправляя фиолетовый плащ за спиной. - Эта прислужница разливала масло из зерен скуррары. Впитавшись, оно не привело бы к смерти. Но недомогание королевская чета испытывала бы сильное и весьма неприятное. Я хотел допросить, но не успел: выпила то, что у нее оставалось, - он недовольно сжал губы.
- Хранительница появилась, когда призвал Зов, - холодно заявила королева.
- Как и я. Только меня Зов позвал в нужное время. А её — нет. Во сколько лет ты передала ей Силу?
- Это не твое дело, - прошипела королева.
- Кто ты такой? - вышла из оцепенения Анфея.
- Прости мою невежественность, принцесса, - мужчина приложил кулак к груди и поклонился. - Хранитель Фаэтона, - представился он. - И теперь я буду присматривать за вами и планетами.
- Фаэтон! - возмущенно окрикнула королева. Король Томас, к удивлению принцессы, был слишком немногословен.
- Меня не было всего лет двадцать. Я только-только переместился по времени и что вижу: Сила Анфеи передана невовремя; во дворце, похоже, заговор. И готов поспорить, что ты подпустила к власти любимую Советника, - чуть не сплюнул Хранитель, обращаясь к королеве.
- Никого я не подпускала!
- И почему от принцессы исходит аура, слишком похожая на хароновскую? - сощурился Фаэтон.
Хранительница невольно поежилась: что не происходило бы между родителями, этим Хранителем и Советником, что их не связывало бы — последнюю он явно сильно недолюбливал. Но почему? Девушка пожалела, что мать так мало говорила ей о прошлом.
- Слишком похожая, - повторил Фаэтон, - но не Харона. Не могу понять, чья, - Фаэтон слишком пристально рассматривал принцессу.
Говорить с этим Хранителем о Сейдже хотелось меньше всего.
- Почему Зов призвал тебя на Анфею? Ты ведь Хранитель спутника, - перевела она тему.
- Потому что я Хранитель спутника, - особой поучительной интонацией произнес мужчина. - Фаэтон и Анфея неразрывно связаны. Хранительницы Анфеи так часто отказывались от моей помощи, не принимали. Только в итоге не могли обойтись без нее. Идем, Томас, - кивнул он королю, - надо многое обсудить. Потом встречусь с Верховным, к нему у меня тоже очень много вопросов.
К еще большему удивлению Тэш, отец не возражая, почти покорно, проследовал за ним.
- Мама? - Таша растерянно посмотрела на Её Величество, ожидая хоть каких-то пояснений.
- Мне нужно увидеться с Советником! - вместо этого мать обняла ее и убежала.
***
В Университет Тэш вернулась в еще более задумчивом состоянии. Родителей хотели отравить? Неужели заговор? А еще появился Фаэтон - пугающий, опасный Защитник спутника, ведет себя как хозяин в их дворце. И родители так странно, непривычно себя вели. Надо узнать о нем больше. Таша отключила перегородку.
- Где ты была? - обеспокоено спросила Сау.
- Проблемы на Анфее, - кратко ответила Тэш. Спрашивать, почему половину комнаты заполняют ученые МАДа; тихо, но красочно ругающийся Юкки; смеющаяся в голос Сомире и скованные цепью Алекс и Тэки, совсем не хотелось. Но о местоположении своего дорогого она не могла не поинтересоваться.
- Та-а-аш, - высунулся из толпы очень виноватый Дарион, - я не нарочно!
…
- Так что, где они, мы не знаем, но ищем, - подвела итог Сау.
Ничего "лучше" представить было и нельзя.
***
Девушка вышла из главного здания и побрела, сама не зная куда. Долгий рианский вечер подходил к концу. Вторая Сунга ласкала лучами горизонт и прощально играла с листвой деревьев. Скоро ночь - глухая и темная - лучшее время для харонцев, а Таше придется одеть световые очки.
Парк как никогда был тих и спокоен, и это угнетало, будто его лишили чего-то жизненно важного, вынули заводной механизм, душу, сделав спокойной и послушной игрушкой.
Она потеряла счет времени, потерянной тенью блуждая туда-сюда.