– Я бы хотела поговорить с твоими квартирантками, – обратилась дама к хозяйке, откидывая вуаль.
Молли хлопнула в ладоши.
– Эгей, – зычно возвестила она, – слушайте сюда, вы, кучка пьяных, никчемных потаскух. Вот эта леди желает с вами потолковать.
Кто-то хихикнул, тогда как добрая половина собравшихся у стола не прекращали болтовню. Блондинка с короткими волосами и огромной грудью, виднеющейся в разошедшемся вырезе халата, буркнула:
– А какого черта мы должны ее слушать?
– На том, что я вам скажу, можно заработать двадцать фунтов, – ответила Геро, подходя к столу.
Названная сумма было гораздо больше, чем получала за год хорошая горничная. В кухне тут же воцарилась тишина.
Завладев всеобщим вниманием, гостья заговорила:
– В прошлую среду две женщины сбежали из публичного дома возле Портман-сквер. Одна называла себя Розой, другую звали Ханна. Роза оказалась среди убитых прошлой ночью в приюте Магдалины. Но Ханна ушла оттуда за несколько дней до пожара. Ей может грозить опасность, или же она может знать что-либо о причинах нападения. Я хотела бы побеседовать с ней.
По комнате прокатился приглушенный шепот и отрывистые возгласы. Мисс Джарвис, повысив голос, продолжала:
– Если кто-то из вас или ваших знакомых предоставит мне сведения, которые помогут разыскать Ханну, этот человек получит награду в двадцать фунтов.
– Ну что ж, ты, похоже, меня ищешь, – отозвалась высокая, тощая, как щепка, женщина с длинными каштановыми волосами. – Я и есть Ханна. Откуда узнала, что я здесь?
Ее соседки за столом рассмеялись, а Молли, ворча, возразила:
– Черта с два. Это Дженни Кинкайд.
– Не рассчитывайте, – сказала Геро, обводя взглядом присутствующих, – что я по глупости заплачу за вранье. Когда эта особа отыщется, я ее узнаю. Любая, кто вызовется, получит деньги только в том случае, если предоставленные сведения подтвердятся.
– Откуда нам знать, что вы не желаете Ханне зла? – выкрикнула одна из сидевших у дальнего края стола.
– Я не натравлю на вас законников, – заверила девушка, вынужденная из-за возникшего шума снова повысить голос. – Женщин в приюте Магдалины жестоко убили. Власти не выказали никакой заинтересованности в розыске виновных. Никто не знает, почему расправились с обитательницами приюта, а это означает, что не только Ханне может грозить беда. Кто бы ни убил ваших бывших товарок, он может сделать это снова. Возможно, вы все в опасности.
Громкое заявление вызвало предсказуемое волнение. Выждав несколько секунд, гостья подытожила:
– Любой, располагающий интересующими меня сведениями, может встретиться со мной завтра утром в музее Баллока[16]. Я буду в выставочном зале с десяти до одиннадцати утра в темно-синем платье и шляпке с двумя страусовыми перьями. Но имейте в виду: у того, кто отнимет мое время ложью, будет веская причина пожалеть об этом.
Женщины разом замолчали. Когда мисс Джарвис хотела, она умела придать своему голосу звучание точь-в-точь, как у ее грозного отца.
Лицо Молли, провожавшей Геро к выходу, непривычно помрачнело.
– Слыхала я о том, что тех бедняжек в приюте Магдалины поубивали, да только не верила.
– Боюсь, это правда, – вздохнула Геро и обернулась на тесном крылечке, чтобы пожать хозяйке дома руку. – Спасибо за помощь.
Обвисшие щеки бывшей проститутки порозовели. Она мотнула головой в сторону кухни:
– Считаете, девки и впрямь в опасности?
– Возможно. Если честно, я не знаю.
Молли, не мигая, прищурилась на гостью:
– Большинству благородных джентльменов и дам, которых мы тут видали, хочется наказать шлюх: при жизни прогнать через ад, чтобы те стали набожными и покорными. Но вы не из таковских.
– Вероятно, потому, – хмыкнула Геро, – что мне не по нраву набожные, покорные женщины.
Ирландка не улыбнулась в ответ.
– Эта Ханна, которую вы ищете…– протянула она. – Вам не приходило на ум, что если девице грозит беда, то, разыскивая ее, вы и своей шеей рискуете?
– Я гораздо лучше защищена.
– Может, и так, – Молли кивнула в сторону ожидающей кареты с двумя лакеями в ливреях и напудренных париках. – Но будьте умницей, в следующий свой приезд уж позаботьтесь, чтобы ваш кучер прихватил ружье. Никто не может быть полностью защищен.
ГЛАВА 10
Осторожно переступая через рухнувшие обугленные балки, почерневшую мебель и битые кирпичи, Себастьян пробирался через выгоревшие комнаты, открытые безрадостному свету хмурого вечера. С улицы доносились громыхание повозки и выкрики точильщика: «Кому точить ножи, ножницы!». А здесь стояла неестественная, обволакивающая тишина.
16
Частный музей, основанный Уильямом Баллоком в 1800 г. в Ливерпуле, а в 1810 г. переехавший в Лондон. В разное время назывался Лондонским музеем, Египетским холлом, Музеем Баллока. В нем выставлялись коллекции старинных доспехов и оружия, а также диковинки, привезенные из Южных морей капитаном Куком. В 1812 г. было завершено строительство отдельного здания для музея. Постройка в виде египетского храма вмещала 15 000 экспонатов. Вход стоил один шиллинг, а годовой абонемент – одну гинею. В 1816 г. экспозиция вещей Наполеона, в том числе его кареты, захваченной в битве при Ватерлоо, принесла Баллоку 35 000 фунтов. В 1819 году Баллок продал свою обширную коллекцию и преобразовал музей в выставочный зал. В 1905 году строение было разрушено, а на его месте построено административное здание.