– Так вот ты где, никчемный торгаш бараньим салом! – взвился дрожащий от возмущения визгливый голос над гулом таверны.
Обладатель седых бакенбард, как раз подносивший ко рту кружку с элем, замер и бросил быстрый взгляд через плечо.
– Нечего коситься, словно ты Святого Петра ждешь в компанию! Я с тобой говорю, ты, бурдюк пузатый!
Седые Бакенбарды со стуком отставил эль и тяжело сглотнул.
– Я тебя не знаю.
– Не знаешь?! – подбоченившись, напустилась на него Черри, метая из черных глаз молнии. – Не знаешь меня, да? Скажи еще, что и своих семерых по лавкам не знаешь!
Трясясь от злости, она величаво прошествовала к жертве, и пока тот пытался отодвинуть стул, размахнувшись, залепила толстяку оплеуху.
После звучного хлопка плоти о плоть в зале внезапно воцарилась тишина. Долговязый парнишка с подносом пустых кружек отставил свою ношу в сторону и схватил скандалистку за руку:
– У нас тут не …
Черри, вывернувшись, выдернула ладонь:
– А ну пусти меня, молокосос паршивый!
– Эй! Так не обращаются с дамой! – ухватил юнца за воротник мускулистой лапой поднявшийся из-за соседнего столика лысый мужчина.
Седые Бакенбарды вскочил, потирая горящую щеку:
– С дамой? Эту потаскуху ты зовешь дамой?
Лысый развернулся и саданул мясистым кулачищем Седым Бакенбардам в брюхо.
По таверне прокатилось оживление. Кто-то врезал по шее подавальщику, да так, что тот, согнувшись, повалился на рассыпавшийся под ним деревянный стул.
Себастьян услышал, как резко открылась дверь на втором этаже, и, обернувшись, увидел верзилу в молескиновом жилете, спешившего по ступенькам к центру потасовки.
– Эй, эй, что за базар? У нас в «Черном драконе» так не положено!
Девлин тихо проскользнул мимо усмирителя на лестницу и вошел в комнату. После полутемного общего зала от яркого света в помещении у Себастьяна заслезились глаза. Два канделябра с зажженными восковыми свечами стояли на каминной полке, еще три были расставлены на столах. В центре отличного китайского ковра перед мольбертом стоял Иэн Кейн. Среднего роста и телосложения, с шевелюрой цвета начищенной меди, он был одет только в бриджи, рубашку и жилет, и в руке держал кусочек угля. Футах в десяти перед художником на обитой синим бархатом оттоманке растянулась миловидная девица – нежное белое тело в ореоле золотых волос. Кроме розовых шлепанцев и жемчужного ожерелья, на ней ничего не было. Обернувшись, Кейн взглянул на вошедшего. Натурщица вздрогнула, но мужчина бросил: «Не шевелись», и она снова замерла.
– Неплохая работа, – отметил Себастьян, подходя ближе и рассматривая незаконченный набросок углем в стиле Энгра.
Снизу донесся звон бьющегося стекла и грубый мужской окрик.
– Полагаю, вы затеяли это не без причины? – взяв тряпку, Кейн принялся спокойно вытирать пальцы.
В речи владельца борделя все еще слышалось еле уловимое эхо ланкаширской картавости, но за полтора десятка лет, минувшие с той поры, как парень оставил шахту, он явно приложил немалые усилия, чтобы избавиться от провинциального выговора. Бриджи, сюртук и жилет, несомненно, были пошиты лучшими портными Бонд-стрит. Пиппа из сырной лавки легко приняла бы этого мужчину за джентльмена. Сколь бы бесчестными не были его нынешние занятия, Кейн из кожи вон лез, скрывая низкое происхождение. Но такие волосы Пиппа вряд ли назвала бы «темными», по крайней мере, если они не были выкрашены.
– Я подумал, что наша беседа в отсутствие джентльмена из Фэнси будет приятнее, – откровенно ответил виконт.
Он прошелся по комнате, окидывая взглядом полотна на стенах. Выполненные маслом по большей части в том же стиле, что и набросок на мольберте, картины изображали как сценки на улицах Лондона, так и виды кораблей на Темзе. Один совершенно замечательный рисунок церкви Всех Святых в потоке солнечного света был завершен лишь наполовину. Но на большинстве холстов в томных позах возлежали обнаженные одалиски.
– Вот одно из преимуществ владения борделем, – обронил Себастьян. – Немногие художники имеют доступ к полному дому женщин, раздевающихся более чем охотно.
В ответ на замечание Кейн отложил тряпку и ухмыльнулся.
– Интересно, – спросил виконт, – а вы писали когда-нибудь Розу Флетчер?